Колкая малина. Книга вторая

Для достижения целей есть разные пути,
Важно только метод правильный избрать,
Который и сумеет к триумфу привести,
Ведь можно залечить, а можно принуждать.

Хороший метод залечения мозгов

Называется научный коммунизм,
Он состоит из миллионов разных слов
И прославляет бытовой каннибализм.

Но есть испытанный подход — это принуждение,

И пусть антинаучно, но традиционно
Уметь силой пропихать своё решение
И смачно наплевать, что это незаконно.

У обоих методов есть общая история,

И хоть каждый своим способом пытался обобрать,
У них была одна и та же бутафория:
Как соотносить нравственность и власть?

Историческая личность — как блин на сковородке,

То ли не дожарится, то ли подгорит,
Ведь желанье властвовать — от зуда и чесотки,
И, как ни извернуться, — власть всегда в кредит.

Она за обещания и за понимание

Без всяких запятых и многоточий.
А у того уже в мозгу заболевание,
Что только смерть лишает полномочий.

Мстители

Где мелко трусятся, там много рассуждают,
Перешёптывая шёпот темноты.
Там тени за живое принимают,
Исполняя право куриной слепоты.

Но если битый и гонимый не восстал,

То кого казнила Шлиссельбургская тюрьма,
И кто, с петлёй на шее Крест поцеловав,
Проклятым остался навсегда.

Венценосные особы в кельях не постились,

Но их деянья в мире на слуху.
Они тайком по-мелкому крестились
И накидывали петли на Петропавловском валу.

Право жить в куриной слепоте

К крепостному праву подвели,
Где все равны в душевной нищете,
Лишь бы только сию чашу мимо пронесли.

Жандармский генерал шепчется с царём,

Их слышит только канарейка в клетке.
От виселиц пахнуло Красным Октябрём
И вонючим по́том первой пятилетки.

Казни в Шлиссельбурге, казни на Урале,

Земля из крови ничего не народит.
А тех, которые из мести убивали,
Будущее точно не простит.

Наивность