Колхоз - дело добровольное

Некая логика в этом несомненно присутствует: развитие агрономии, насыщение хозяйств тракторами и техникой, удобрениями и кормами растёт — соответственно, урожай должен расти тоже. Но сельское хозяйство — это не завод; неурожай, засуха, дожди — природа на сюрпризы щедра, и чаще всего на неблагоприятные.

Именно поэтому председатель Николай Иванович Петренко и вверенный ему колхоз «Волга» (в состав которого входят два села: Барановка и Петропавловка), ежегодно выполняют план на 102 процента. Ни больше и не меньше. Поскольку невыполнение показателей строго наказывается, а перевыполнение категорически не нужно самому колхозу.

Теперь становится понятно, почему сбор томатов идет ни шатко, ни валко. Чтобы ненароком не перевыполнить план более, чем на 1–2 процента!

* * *

После обеда выдалось свободное время, можно и нужно срочно заняться повышением боевых возможностей организма.

Часа три в моем распоряжении есть, и пока народ гоняет мяч на вытоптанном футбольном поле от ворот к воротам, незаметно покидаю территорию лагеря, вооружившись ножом.

Довольно быстро нахожу подходящей толщины ветку, жалко, что ива — не самый хороший выбор, но за неимением лучшего и так сойдет.

Очищаю от коры, аккуратно обрезаю края — рукоятки, хоть и не очень ровные, уже готовы, теперь нужна дрель, высверлить отверстие, пропустить внутрь капроновый шнур (а куда деваться?!) и можно пользоваться.

Настала очередь проверить физические способности организма. С дыхалкой уже определился во время пробежки — никуда не годится, хотя для обычного школьника, наверное, так и должно быть. Утешает мысль, что марафон бежать мне пока не требуется, то есть с тренировками на выносливость пока можно погодить — в фоновом режиме, само собой.

Сила и грузоподъемность — выше нормы для своего возраста, но в реальном бою толку от них чуть.

Скорость и реакция — откровенно низкая. Гребля — не тот вид спорта, который развивает эти качества, скорее наоборот.

Даже костяшки на кулаках не набиты — нормально не ударить, так чтобы себе чего-нибудь не сломать или отбить. В принципе, открытой ладонью можно влепить так, что мало не покажется, а пальцами вообще можно тыкать, куда душе угодно, если знаешь точно, куда надо.

Растяжка — в норме, и это радует больше всего. В десятом классе мой реципиент подался в модную тогда атлетическую гимнастику. Слава богу, что попал раньше этого момента — после штанги и тяжелого упорного кача все могло быть много хуже.

Два часа тренировок и можно выжимать футболку — вот только забыл сообразить, что с душем и горячей водой здесь серьезная проблема. По идее можно искупаться в реке, хоть и начало сентябрь, но окунуться по-быстрому ещё можно, вода умеренно холодная. Вот только ни полотенца, ни плавок в наличии нет — воспользуюсь умывальником в лагере.

Не люблю козлов. И нет разницы горные они или равнинные.

Около умывальника застал неприятную картину. Трое таджиков издеваются над зашуганным жиртресом. Судя по возрасту, и тому факту, что лицо его мне не знакомо — похоже студент.

Один из кулябцев, в узорной тюбетейке, непременном вышитом халате, в данный конкретный момент рассматривал помазок для бритья, очевидно экспроприированный только что у незадачливого толстяка.

— Зачем бабе бриться? — и демонстративно вытер намыленный помазок о чужое же полотенце. После чего демонстративно швырнул под ноги.

Два его товарища громко заржали, комментируя происходящее на своем языке.

Демонстративно неловко протискиваюсь к соседнему крану, хотя свободного места рядом достаточно. Сую руки в воду, и тут же поворачиваюсь, словно что-то вспомнив. И естественно совершенно случайно наступаю на ногу таджику, прямо на его начищенный до блеска сапог. Национальный вид одежды подразумевает именно эту парадную и повседневную обувь — они и летом умудряются в кожаных сапогах ходить, скорее всего, потому что больше нечего одеть.

С удовольствием проворачиваюсь всей тяжестью тела на пятке, не сходя с ноги кулябца, и в завершение, словно потеряв равновесие, вытираю мокрые руки об его халат.

— Бинго! — ставлю, сто к одному, что не стерпит. Набивной теплый халат — это предмет гордости и статуса, сравнимый по важности, разве что, с тонированной «десяткой» низкой посадки в Дагестане спустя четверть века.

— Извини, шаринам, — улыбаюсь самой обворожительной из своих улыбок.

Моих познаний в таджикском на большее не хватает, и не уверен, что шаринам — сладкий мой будет сочтено за оскорбление, но больше ничего не помню, не «дустом» же его звать — безобидное «друг» сейчас не подойдет.

Все рассчитано правильно, «юрчик» хватает меня за футболку на груди и пытается что-то выдать гневно-истеричное, но такой возможности ему не предоставляется. Отжимаю локтем его граблю загребущую вниз — опытный боец сразу бы отпустил захват, освобождая руку, горец же не сообразил вовремя, и вынужденно наклоняется следом за своей зажатой конечностью, чтобы… встретится с моим коленом.