Колхозное строительство 2

В столовой был полный кворум. Члены профсоюза сидели за столами, стояли в очереди и курили в предбаннике, да и перед входом тоже курили. Зашли, пробившись через клубы дыма и хиленькие плечи электората. У прилавка, или как это называется в столовой — в общем, возле кассы стояло человек пять. Все заказывали одно и то же — пельмени и пиво. Классика.

— И нам по четыре порции, компот, и по три хлеба, — поведал прекрасной незнакомке Пётр, когда до них дошла очередь.

Про незнакомку — это не сарказм. Девушка была на пять с двумя плюсами. Даже Наталья Варлей нервно курит в сторонке. Чуть азиатских кровей, роскошные, почти воронова крыла, волосы, миндалевидные ярко-карие глаза, припухшие губки (устала), и даже родинка маленькая над губой. Высокая.

Пётр расплатился, повернулся к бугаям, и тут наткнулся взглядом на «хвост». Мужик в кепочке тоже зашёл в столовую, и теперь делал вид, что стоит в очереди. Плохо. Или хорошо? Нужно подумать. Пока уминали вполне вкусные пельмени, бугаи делились новостями. Пётр слушал вполуха — думал о пропаже Макаревича и о хвосте. Тем не менее, информацию о первенстве РСФСР по классической борьбе усвоил. Тёзка занял шестое место. В его весе до 87 кило победил некто Валентин Оленик из «Спартака», сибиряк из Новокузнецка. Пётр обратил внимание — странная фамилия. Единственное, что ещё запомнил Штелле из рассказа танкиста, так это то, что его шестое место на общей России и призовое по ЦС «Труд» позволяют принять участие в Первенстве СССР. Круто для человека, который на самом деле не классик, и, кроме того, вместо тренировок последние годы посиживал на нарах.

У Вадима было больше поводов хвастать — он опять стал третьим и показал бронзовую медаль. А что, почти как настоящая. Колодка, ленточка красная с синим краешком (цвета РСФСР), бронзовая кругляшка с двумя борцами, вписанная в многоугольник. Красиво и престижно. Немного в Краснотурьинске таких медалистов. Сам же Кошкин скромничал. Не повезло его конкуренту по ЦС — дагестанец Султан Надирбегов попал сразу на Василия Меркулова из «Спартака», ставшего в итоге первым, а во втором круге — на серебряного призёра Александра Юркевича из ЦСКА. Ну а Кошкин столкнулся с ними только в полуфинале. Естественно, и он попал на Первенство СССР по классической борьбе.

Мозги в это время решали задачку. Надо как-то изъять из окружающей действительности хвост и в тихом месте поспрашивать, что же происходит. Это в Москве-то — тихое место! Дом, может, какой строящийся или готовящийся под снос? Но ничего такого рядом не наблюдалось — и тут кто-то за соседним столом произнёс: «Запорожье». Ну конечно же. Пётр знал всего в трёх-четырёх минутах ходьбы отсюда это самое «тихое место». Откуда?

Летом 1978 года он с родителями был у родственников в Запорожской области. Ездили туда довольно часто, там жила сестра матери. Лето, юг, Днепр шириной с море. Фрукты и всякие арбузы с дынями, пока не лопнешь. И всё бесплатно. Мечта! Вот оно — счастливое детство. Плюс рыбалка. Но не об этом. Именно тем летом к соседям тётки приехала ровесница из Москвы. Вместе ходили на пляж, купались, загорали, поглощали фрукты, потом переписывались. Так, по приколу, показать в школе одноклассникам, мол, вот какая у меня подруга — «масквичка». На весенние каникулы, как и героя песни Высоцкого, Петра отправили в столицу за шмотками. Понятно, что не одного — с дядей.

И вот нашёл мальчик Петя этот дом, позвонил в нужную дверь, а в ответ — тишина. Спустился, пошлялся вокруг дома — может, подруга гуляет. Нет. Немае. Хай вина сказится. А на улице хоть и весна, но холодно. Решил подождать в подъезде, и обнаружил там спуск вниз. Спустился. Тамбур и две двери. Одна — железная, на серьёзном замке, и надпись: «Бомбоубежище». А вот вторая! Вторая вообще не заперта, и там стояло одно ведро с песком и пара мётел. Какие-то вещи ещё висели на крючке — фуфайка, вроде, и фартук брезентовый. Получалось, что это каморка дворника.

Вскоре подошла и пропажа. Были они с одноклассниками в лесу — каникулы ведь. Поговорили. Зашёл разговор и о каморке. Типа, почему без замка.

— Да сколько себя помню, на ней замка не было — мы там маленькими совсем в прятки играли, — а ключевое слово здесь — «маленькими». То есть сейчас.

Вот теперь можно и действовать.

— Мужики, есть проблема.

Благодушно вещавший о перекантовке на вокзале Вадим остановился на полуслове.

— Вон тот в серой кепке?

— Исчез Макаревич, а этот ходит за мной с самого утра. Марк Янович должен был поменять иконы на картины. Не спрашивайте, что да откуда. Были. Теперь боюсь, что нет. Жалко, конечно, но Марка гораздо больше. Сто процентов, что это не государство. Это бандиты.

— Раз начали разговор, то есть план? — размял плечи Кошкин.

— Есть. В четырёх минутах неспешной ходьбы отсюда есть дом, а в нём — подъезд, в котором не закрывается дверь в подвал. Я захожу в подъезд. Гражданин в кепочке — за мной, вы за ним. Спускаем тело в подвал, там приводим в себя. Ну а дальше — за неимением паяльника пользуемся вилкой. Свою я уже сунул в карман.