Колхозное строительство 7

— А если Bell не согласятся? — Козьмецкий уже что-то чиркал в блокнотике. Формулы. Есть ведь умные люди! Чего их в прошлое не отправили? Петру чуть не два года понадобилось, чтобы всех этих персонажей вычислить. Ведь вся информация, которой он обладал — что собираются на правительственные машины в следующем году устанавливать этот самый «Алтай» в Москве, и что была публикация про маленькие радиотелефоны в журнале «Юный техник». Так пришлось чуть не за пятнадцать лет журнал перелопатить. Искомая статья и фамилия Куприянович нашлась аж в номере за февраль 1958 года. Десять лет коту под хвост.

Почему Советский Союз отставал от Запада? А чего не отставать? Десять лет назад в детском журнале. И через двенадцать лет в правительственные машины. Прогресс! Радовало одно: «Беллы» ещё до сотовой связи не додумались. Будут в США пользоваться русскими мобильниками.

Обязательно на задней крышке нужно будет серп и молот нарисовать.

Глава 18

Интерлюдия пятая

Зашёл в магазин, подошёл к кондитерскому отделу, так как хотелось сладкого — но здоровье дороже. Взял себя в руки, перешёл в другой отдел и взял полусладкого.

— Юджин, я не хотел! Это всё чёртов капустник Рудольф. Ну, ты же знаешь его, он же был твоим начальником. И его собственный босс, этот жуткий наци фон Браун. Они никогда не признавали своих просчётов! И за все их выдумки отвечал перед Конгрессом я, на мне висели все эти огромные траты, это меня бы четвертовали или утопили в Потомаке, если бы это идиотское трёхсотфутовое ведро не полетело на Луну! Какого чёрта мы там вообще забыли? Проклятые коммунисты, втянули нас в эту гонку, а старый Джим должен за всё это отдуваться…

Юджин, он же Евгений Михайлович Глухарёв, инженер-ракетчик компании «Дуглас» и один из создателей «идиотского ведра», сочувственно кивал. Ему было ужасно неловко и неприятно смотреть, как бывший директор НАСА, опытный и циничный чиновник Джеймс Уэбб сбивчиво фонтанирует признаниями пополам с соплями, явно под воздействием какого-то наркотика. Он и встречал-то Уэбба всего пару раз за всё время работы в проекте «Аполлон» — чего там, какой-то рядовой инженер-двигателист и сам директор мощнейшего государственного агентства, ворочавший миллиардами долларов. Однако, когда обитателей виллы в Сиуатанехо наконец оповестили, что приехал автобус, на котором они в самом скором времени отправятся в Мехико, а дальше — на самолёт, и на Родину, и возле двери Глухарёв столкнулся с пребывающим в полном неадеквате Уэббом, американец, увидев смутно знакомое лицо, вцепился в него как клещ и больше не отходил ни на минуту. На соседних сиденьях расположились два солидных господина, очень похожих друг на друга — беглецы из Америки знали их как мистера Эм и мистера Кей. Близнецы, время от времени переглядываясь, что-то быстро-быстро строчили в блокнотах и одними глазами подбадривали Евгения Михайловича, намекая, чтобы тот помогал Уэббу как можно свободнее изливать поток покаянного сознания. Глухарёв только вздыхал, хлопал старину Джима по плечу и украдкой стирал с рукава слюни.

Два года как не стало его отца — Михаила Евгеньевича, одного из ближайших соратников Игоря Ивановича Сикорского. Эти две глыбы всегда были примерами для Евгения-Юджина. Оглядываясь на отца и его знаменитого друга, он сам стал авиаконструктором, и благодаря им же не смог забыть о своих русских корнях, хоть и жил в Америке с младенчества. Сикорский у Евгения Михайловича всегда ассоциировался с его любимой шуткой. Подходит он к маленькому ещё Женьке и спрашивает:

— Глядя на стрекозу, люди, ну, и я в том числе, придумали вертолёт. А что придумали люди, глядя на муху?

— Что? — Чесал затылок Глухарёв-младший.

— Мухобойку! — и заливается смехом, громко, на весь дом.