Колхозное строительство 8

А ещё плакались, идя по лесу. Тут в степь вышли – теперь и трава идти мешает, и солнце жарит, и мент подгоняет. Пот глаза заливает – уж рукав у рубахи мокрый. Вдруг встали. Шедший вторым Васька Грач наткнулся на мента.

– Що сталося?

– Сталося, мать вашу! Где четвёртый?

Грач обернулся. Последним шёл Крендель, и его не было. Сбросили рюкзаки и пошкандыбали назад. Нашли, где-то с полкилометра позади. Сидит, опершись спиной на рюкзак, и травинку жуёт.

– Крендель, ты шо? Запизнимся.

– Не можу бильше.

– Да вы что! Тут вам детский сад, что ли? – рыкнул мент. Потом осмотрел пацанов и скомандовал:

– Давайте мне его рюкзак – а вы двое, – он указал на Кота и Ваську, – под руки его, и пошли быстрее.

Успели! Подошли к железной дороге, лейтенант взглянул на часы и облегчённо выдохнул. Минут пять-десять есть.

– Так, вы вон к тому холмику дуйте. Как дверь в вагоне откроется – со всех ног бегите, мой человек поможет вам забраться. Тут подъём и поворот, так что машинисты сильно ход сбавляют. Всё, удачи! И за этим присматривайте, – он было развернулся, но, глянув на лежащего пластом Кренделя, передумал.

– Ладно, помогу вам забраться. Передайте Михаилу Соломоновичу, чтобы этого больше не было, – мент кивнул на тяжело дышащего пацана.

Глава 23

Событие тридцать пятое

Министр иностранных дел Германии влетает в кабинет Ангелы Меркель и в панике сообщает:

– Фрау Меркель, на границе тысячи беженцев! И они все прибывают и прибывают!!!

– Сирийцы? – спрашивает Меркель. – Так впускайте, какие вопросы! Есть договор.

– Нет, немцы! Они просят их выпустить!

Есть такая восточная поговорка: «Из кувшина в чашку можно налить только то, что в нем было». То есть, если там вода, а тебе ХОЧЕТСЯ, чтобы лилось вино, одного желания будет мало. Так и с людьми… Ты напрасно порой ждёшь от человека каких-то поступков – а он просто наполнен не тем содержимым, чтобы оправдать твои ожидания…

Пётр этих хроноаборигенов решил добить пословицами. Оглядел и, осуждающе покачивая головой, выдал:

– У страха глаза велики, да ничего не видят.

– Простите, Пётр Миронович, что вы имели в виду? – Суюмбаев Ахматбек Суттубаевич, Председатель Совета министров Киргизской ССР, снял очки и стал их интеллигентно платочком протирать.

– Говорю: «Комар лошадь не повалит, пока медведь не подсобит».

– Это какая-то загадка? – второй руководитель Киргизии, ну, в смысле Киргизской ССР, Кулатов Турабай Кулатович – Председатель Президиума Верховного Совета Киргизской ССР – очков не носил, потому просто потеребил галстук.

– Загадка для меня в другом. Почему вы не хотите принять беженцев из Китая? Они же – киргизы, насколько я знаю. Население Киргизской ССР – чуть больше двух с половиной миллионов, а вы отказываетесь от целой сотни тысяч! Ладно, не отказываетесь, – успокоительно поднял руку, – а саботируете.

– А как построить дома? Где взять столько земли, сельхозтехники – они ведь все крестьяне? – водрузил заблестевшие чистотой окуляры на нос предсовмина – «премьер».

Пришлось и третью пословицу Тишкову выдать:

– Я – не я, и лошадь не моя, и я не извозчик.

– Сто тысяч – это очень много. Столько лошадей не найдём, – по-своему истолковал пословицу «президент».

Не получилось и со второго захода.

– Хорошо, товарищи коммунисты, – решил воззвать к совести руководителей братской республики Пётр. – Сколько?

– Ну, хотя бы тысяч тридцать-сорок.

И тут Петра осенило. Со злости на этих, наверное. Он, организовывая немецкую республику, запросил статистику по СССР – где, сколько компактных немецких анклавов. Получил и удивился: почти сто тысяч немцев жило во Фрунзе и его окрестностях! Получалось, что в Киргизии титульная нация – немцы, если ориентироваться по столице.

– А давайте так. Я пошлю в, как это у вас называется, районы республиканского подчинения – ну, вы поняли, в вашу Фрунзенскую область – представителей Немецкой республики. Пусть они поуговаривают своих переселиться в Павлодар и другие города новой республики. Хотя, почему только в города – и в колхозы по всей республике, если это крестьяне. А взамен получите такое же количество беженцев. Немцы ведь дома и квартиры освободят, – посмотрел на непроницаемые восточные физиономии и добавил: – А с ними поедут несколько сотен работников КГБ, прокуратуры и милиции. Проконтролируют, чтобы в эти освободившиеся квартиры и дома въехали именно беженцы, а не родственники какого председателя колхоза. Если обнаружится хоть один случай… Даже если он будет правомерен, ну, например, переедет дважды герой Советского Союза – то лишитесь партбилетов со всеми вытекающими.

Товарищи, наверное, внутри поскучнели – но лица остались теми же. Не проступило разочарование, и волосы не стали рвать на голове, и…