Колледж Некромагии. Самый плохой студент

– Кто-то повесился.

– Студент. Марин Дар. Это было больше десяти лет назад. Он жил как раз в этой комнате. Случилась темная история. Его обвинили в преступлении, которое он не совершал.

– Как Рихарда Вагнера, – отметила Фиона.

– Подставили, короче говоря. Свалили всю вину на студента…

– Кто-то из преподавателей?

Девушки переглянулись.

– Да.

– Кто?

– А тебе так уж все и надо знать? История была грязная, темная. Там пострадал не один Марин – второго как-то богатые родственники отмазали. Улики подкинули, взятку, кому надо, впихнули… Этот второй, правда, совсем уж сухим из воды не вышел – говорят, его взяли под негласный надзор Инквизиции, запретили работать по специальности. Даже вычеркнули из списков учащихся… Знаешь, все, кто когда-то учился в Колледже Некромагии, заносятся в специальные списки – даже те, кто отчислен за неуспеваемость или сам бросил учебу. А его вычеркнули. За всю историю Колледжа таких было человека три или четыре. Нам на первом курсе читали цикл лекций о прошлом Колледжа. А про эту историю сказали всего несколько фраз – мол, и это было. И больше – ничего! Не говорили даже, кто из преподов замешан. Он ведь до сих пор тут работает…

– Он или она, – тихо вставила Фиона. – «Змея» и мэтресса Верина Кит тоже тогда были.

– «Змея», по-моему, была всегда! – нервно фыркнула Ханна. – И уж если кто-то что-то знает, то это она.

– И ректор. Он бессменный и, как говорят, бессмертный.

– Так, может, он во всем и виноват? – подумала вслух Изольда. «Откуда?» – мелькнуло в голове. Активированный амулет на цепочке, обмотанной вокруг среднего пальца. Характерно скрещенные мизинец и безымянный. Плавный жест. Тьма… Не может быть?

Мир перед глазами опять поплыл.

– Изольда? Изольда, ты чего? – ее тормошили, колотили по щекам. Потом сунули под нос пузырек с чем-то настолько вонючим, что она даже подпрыгнула:

– Я в порядке!

– Ты так нас больше не пугай, – подруги уселись рядом с нею на кровати, справа и слева. – А то мне больше и попросить-то некого… – вздохнула Ханна.

Блондинка вытаращилась на подругу:

– Ты о чем?

– Понимаешь, – девушка замялась. – Тут такое дело… я хотела сначала попросить именно тебя, но времени не было, и я позвала Фиону… В общем, меня вызвали на дуэль.

– Что? Кто?

– Ты ее не знаешь. Это Олива Блок с третьего курса. У нее в прошлом году была… ну, она, как и многие наши девчонки, была влюблена в Рихарда, но он ее отшил. Ты новенькая, ты не знаешь, но он такой бабник! Просто удивительно, как он еще не стал за тобой ухлестывать! И это при том, что у него есть постоянная любовница в городе.

– Рихард и с тобой… тоже?

– Нет, – грустно улыбнулась Ханна. – Я не могу составить конкуренцию всяким Оливам Блок! Но они приходят и уходят, а со мной Рихард дружит постоянно. Мы вообще последние полгода не разлучались – я, Оливер и Рихард. Нас даже успели прозвать «триадой». И позавчера, когда Рихарда арестовали, я перенервничала, вот все и решили, что мы с ним… ну…Что между нами что-то есть. Вот Олива меня и вызвала. И мне был нужен секундант.

– И ты решила, что им могу быть я? – Изольда была так поражена, что резко выпрямилась, едва не вскакивая. – Ты с ума сошла?

– Значит, ты отказываешься?

– Я… не знаю, – девушка оглядела комнату, ища, на чем бы зацепиться глазу. За последние несколько минут на нее вывалилось столько информации, что она просто не знала, что делать. Надо было как следует все обдумать.

– Сколько у меня времени?

– До завтра. Завтра уже надо идти договариваться о месте и времени встречи, выборе оружия и вообще… разных мелочах. Я тут у ребят поспрашивала, – Ханна кивнула на Фиону, – Радмир кое-что растолковал. Да и вообще, общение с Рихардом до добра не доведет, – она усмехнулась. Кое-что о дуэлях она знала именно от приятелей – парни порой, не стесняясь, обсуждали при ней многие тонкости. Ведь Оливер был секундантом Рихарда в четырех случаях из пяти.

Изольда посмотрела на окно. Снаружи уже сгустился вечер. Пронзительный осенний ветер задувал в раму.

– Завтра я скажу точно. Как буду себя чувствовать после… ну, после того, что со мной только что было! А сейчас извините, девчонки, но я бы вздремнула.

– Поняла, – Фиона покладисто вскочила и бросилась к дверям. – Если что, Ханна, я с тобой!

Изольда на самом деле легла и закрыла глаза. Ей действительно надо было о многом подумать.

В окно кареты стучал дождь. Опять. Но что тут поделаешь? Осень! Паутинное лето в этом году оказалось коротким – по календарю еще два-три дня, а на деле уже резко похолодало, погода испортилась… как и настроение его сиятельства Валентина Ноншмантаня. То, что творилось за окном, вполне соответствовало его самочувствию. Тоска, дурное предчувствие перемен к худшему. Тоска по теплым летним денькам – и по тому счастливому времени, когда сын был рядом. Дурное предчувствие, что они больше никогда не встретятся в этой жизни – и предчувствие зимы. Вот и не верь после этого, что в мире все взаимосвязано, и боги зорко следят за каждым из своих творений!