Колледж Некромагии. Самый плохой студент

– Нет. Особенно активно сопротивляются те, кто был одержим какой-то важной идеей или жаждой мести. Порой не хотят уходить в Бездну те, кто не прожил отмеренное ему количество лет и дней. Этим душам, как правило, просто нравится жить, и они готовы на все, только бы задержаться подольше.

– Как? Что они для этого делают?

Студенты переглянулись. У самого Рихарда идей не было, но он видел, что Оливер и Радмир до чего-то додумались, и ждал продолжения.

– Души не могут существовать без тела, – медленно, словно пробираясь на ощупь, произнес его друг. – И, чтобы задержаться на земле, душе нужно тело. Чаще всего это – останки его тела. Большинство призраков не отходит далеко от места погребения именно по этой причине – они привязаны к своему трупу, так сказать. И получают полное освобождение только после того, как истлеет последняя кость.

– Вот почему колдунов и ведьм раньше сжигали на кострах, – подхватил экзорцист. – Чтобы полностью исключить возвращение жаждущего мести духа. Ибо у большинства колдунов и ведьм столь сильный дух, что он может оставаться привязанным к костям сколь угодно долго. Но ни один дух не может быть привязан к горстке пепла, который, к тому же, после казни развеивают на открытом пространстве, чтобы исключить возможность скопления пепла в одном месте!

Рихард испытал жгучее желание как следует врезать лектору. Просто потому, что большинство студентов и преподавателей-богословов разделяли мнение инквизиторов, что место некроманта – на костре. А этот еще и сияет, как новенький злотый!

Пра Добраш, кажется, сообразил, что малость перегнул палку и поспешил уточнить:

– Сейчас уже такого не происходит. За исключением самых тяжелых случаев, которые, по статистике, бывают в одном случае из двадцати… Но главное другое – душа должна быть привязана к чему-то материальному. К телу. Желательно, собственному. А если такового поблизости нет, то…

– К любому другому, оказавшемуся подходящим. Так и получаются двоедушники! – осенило Оливера.

– Что и требовалось доказать! – просиял экзорцист. – Надеюсь, теперь вы понимаете, что вам необходимы уроки экзорцизма? Ведь порой бывает так, что необходимо не просто изгнать душу, но и не повредить телу! А самое главное в этом… как вы думаете, что?

Фиона Крамер переглянулась со своим братом:

– Наверное, ничего не перепутать?

– Именно! И отделить чужую душу, оставив телу его собственную. Иначе могут возникнуть большие проблемы. Куда ни шло, если души, так сказать, похожи и обе принадлежали, скажем, мужчинам до тридцати лет. И совсем другое, когда в теле юной девушки внезапно оказывается душа мужчины, годящегося ей в отцы! Или наоборот…

Рихард представил себе усатого полковника, который внезапно заявляет, что ему двенадцать лет и его зовут Элеонора, и его разобрал смех.

– И вот сейчас, господа студиозусы, – голос пра Добраша дрогнул, – вы увидите печальный пример того, о чем мы только что говорили. Прошу следовать за мной. Но соблюдайте тишину – во многих палатах находятся больные, которых лечат полной изоляцией от любого внешнего воздействия. А громкие звуки, шарканье ног и тому подобное как раз и являются внешним воздействием. Так что идем молча и не топаем, как рыцарская кавалерия!

– Кавалерия не топает, – не удержал языка за зубами Янош. – Она грохочет.

– Еще одно слово… – грозно сдвинул брови экзорцист, – и я на вашем примере покажу практику переселения душ.

Парень скорчил презрительную мину, но послушно замолчал.

Второй этаж ничем не отличался от первого, за исключением того, что дверей с табличками тут было всего три: «Врач», «Санитары» и «Гостевая», а на некоторых дверях вместо табличек имелись номера. Те же серо-белые стены. Тот же деревянный пол. Такие же решетки на окнах.

– В правом крыле женщины, в левом – мужчины, – указал направление экзорцист. – Нам нужно правое крыло, если не ошибаюсь, комната номер четырнадцать.

На голос из комнаты с надписью «Санитары» вышел монах средних лет в белом переднике поверх рясы. Ни ростом, ни телосложением он не выделялся, но тот жест, с которым он скрестил руки на груди, говорил о многом.

– Мы к номеру четырнадцатому, – объяснил ему пра Добраш. – Практикум по курсу «Демонология и экзорцизм».

– Прошу, – санитар и бровью не повел. Он сделал приглашающий жест и сам затопал в указанном направлении.

Комната номер четырнадцать не имела номера, как такового. Просто осталась одной из дверей. Но монах в белом переднике уверенно подвел посетителей к ней.

– Как она? – шепотом поинтересовался пра Добраш.

– С утра вроде все было тихо. Лежит, – пожал плечами монах. – Молчит. Ни с кем не разговаривает…

– Господа студиозусы! Входим. Ведем себя тихо, разговоры не по теме отставить. С пациенткой не общаться. Все только через меня, – отрывисто приказал экзорцист. – И на всякий случай подготовьте защитные амулеты.