Коллега (ЛП)

Я не мог избавиться от чувства лёгкой зависти к выражению его лица и его чувствам. Больше всего на свете мне хотелось того, что было у них с мамой, но по какой-то причине это всё ещё оставалось неуловимым.

– Окей. Я постараюсь быть непредвзятым.

– Я рад слышать, что ты это сказал. – Улыбаясь, папа жестом велел мне открыть дверь. – Кто знает? Может быть, что-то хорошее для тебя выйдет из того, что я стану президентом. Ты мог бы встретиться со своей будущей женой в Кэмп-Дэвиде.

Я рассмеялся.

– Да, я не собираюсь ожидать чего-то особенного.

Мама набросилась на меня, как только мы с папой вошли в гостиную. Обняв меня, она с энтузиазмом воскликнула:

– Торн, я так рада, что ты смог присоединиться к нам сегодня вечером. Я проследила, чтобы повар приготовил твой любимый десерт.

Наклонив голову, я прошептал ей на ухо:

– Оставь это, мама, я знаю, что ты пытаешься меня вылечить.

После того, как она напряглась в моих руках, то отстранилась, обидевшись на меня.

– Даже несмотря на то, что твой отец всё испортил, я всё ещё планирую привести тебя в порядок, и всё ещё счастлива видеть тебя.

Я рассмеялся. Хотя моя мама была родовитой, она не принадлежала к тем холодным, бесчувственным типам, которые тащат своих детей в школу-интернат. Несмотря на то, что у нас были няня и повар, мама по-прежнему упаковывала наши завтраки по утрам, возила нас в школу и приходила на каждую тренировку и игру, в которой мы участвовали. Папа не преувеличивал, когда говорил о том, как ему повезло, что она у него есть.

– Полагаю, у меня нет другого выбора, кроме как уступить твоему сватовству, если только я не собираюсь бежать отсюда, верно?

Мама кивнула.

– Но я действительно думаю, что она тебе понравится.

– Где же я слышал это раньше? – ответил я, задумчиво почесав подбородок.

После того, как пренебрежительно махнула рукой на меня, мама сказала:

– Да ладно, по крайней мере, позволь мне представить тебя ей, прежде чем ты полностью спишешь её со счетов.

– Хорошо.

Обед подавали в «Лавровом домике», который находился в полумиле от «Осинового домика». Моя семья вместе с сотрудниками Секретной службы начала спускаться по тропинке на легендарных Гольф-картах Кэмп-Дэвида. Стоял прекрасный поздний мартовский вечер с не по сезону тёплой для Мэриленда температурой.

Как только вошли внутрь, мы выстроились в линию чтобы приветствовать наших гостей. Конечно, мама посадила меня рядом с собой, чтобы наблюдать за моим состоянием. Обменявшись рукопожатием с премьер-министром и его женой, я оглянулся и увидел профиль великолепной рыжей женщины.

Я быстро вгляделся, потому что подумал, что это Изабелла, но, когда женщина повернулась ко мне лицом, увидел, что это не так. Хотя она была очень красива, не говоря уже о том, что прекрасно сложена, я не мог не сравнивать её с другой рыжей в моей жизни. Из сравнений никогда не получалось ничего хорошего, что-то или кто-то всегда оказывался не на высоте.

Прежде чем я успел пожать ей руку, мама повернулась ко мне.

– Торн, это Пиппа, племянница премьер-министра.

– Приятно познакомиться, – ответил я с тёплой улыбкой.

Пиппа ответила мне улыбкой.

– Я тоже рада с вами познакомиться.

Моя мать посмотрела на нас, прежде чем продолжить.

– Пиппа изучала историю искусств в Кембридже. Она работает в Институте Смитсона.

И вот оно: демонстрация того, что моя мать понятия не имела, как правильно выполнить установку, когда дело касалось меня. Могу поспорить, что у нас с милой Пиппой не было абсолютно ничего общего. В то время как я ценил литературу и театр, я совершенно не получал удовольствия от искусства.

– Как интересно, – сказал я с большим энтузиазмом, чем чувствовал.

К счастью, нам пришлось приветствовать и других гостей, так что Пиппа пошла встречать Баррета и Эддисон. Меня не удивило, что за обедом она оказалась справа от меня.

– Ты счастлив, что вернулся домой с флота? – спросила она.

– Вообще-то я был в сухопутных войсках, и нет, я действительно скучаю по жизни там.

Она нахмурилась.

– Ты скучаешь по месту далеко от дома, где есть только самое необходимое?

Ладно, очевидно, Пиппа никогда не будет одной из тех, кого я мог бы взять в поход. Она была слишком шикарной для этого.

– Да, я скучаю по грубости. Я скучаю по своим людям, по их способности помочь нуждающимся.

– Очень мило, – задумчиво произнесла Пиппа.

Вот и вся глубина нашего разговора. Хотя у неё были такие же тёмно-рыжие волосы, как у Изабеллы, в ней не было такого же огня. Мы продолжали вести обычную вежливую беседу, которую обычно ведут на званом обеде, но романтической искры не было. Как я и предполагал, здесь не было абсолютно никакой химии. Мама снова провалилась.