Коллективно-договороне регулирование как проявление закона единства и борьбы противоположностей

Весь прогресс состоит в том, что все больше ручной труд заменяется машинным, и при этом растет квалификация людей, образовательный уровень рабочих. Вот если посмотреть историю движения капитализма. Разве капитализм не дал большого развития прогресса? Рабочие стали значительно образованнее. Прогресс идет, но есть представители правящего класса, буржуазного класса, которые вообще не понимают своей исторической роли.

Историческая роль, оправдывающая существование капитализма только в одном — в развитии производительных сил. К сожалению, у нас в России больше идет не самовозрастание капитала, а самоумирание его и самоубивание.

И особенно меня вот приводит в уныние позиция Центробанка. Постановили ставку рефинансирования установить в размере 8%. Что значит восемь процентов? Сколько у нас прибыль получают нормальное производство? Ну, десять. Значит, восемь процентов — это ставка рефинансирования, потом банк коммерческий, который не меньше чем по двенадцать процентов предложит кредит. А у вас прибыль десять. Это значит, возьмут предприниматели кредит, а затем прогорят, разорятся предприятия.

Сейчас в Нижнем Новгороде вы увидите кладбище промышленных предприятий. Нижний Новгород был колоссальным промышленным центром Нижний Новгород. А если еще остаются какие–то предприятия, то они во многом «дышат на ладан». В России и техника есть, и заводы есть, и специалисты есть квалифицированные, только вместо развития производства мы видим движение вспять, то есть реакционное движение. Спрашивается: конфликт с реакционерами — это явление положительное или отрицательное? Положительное. Да, с реакционерами нужно идти на конфликт. А буржуазные революции — этот конфликт с отсталыми феодальными элементами, разве не прогресс?

Ход истории не остановишь. Для всех людей, для всех рабочих России всегда полезен пример тех, кто движется вперед и добивается реализации своих интересов. Они больше прислушаются к этому, чем к выступлению профессоров.

Передовые рабочие знают, что нельзя замыкаться в своей борьбе. Капиталисты не замыкаются в рамках одной корпорации. Они объединены в различных организациях, например, Российском союзе промышленников и предпринимателей. Российский союз промышленников и предпринимателей думает о том, чтобы никто, ни на каком предприятии сильно не повысил зарплату. И в этом Союзе состоит тот же самый Прохоров, причем на хорошем счету и на самых видных местах.

Добился Прохоров сотоварищи того, что у нас совершенно не контролируется продолжительность сверхурочных работ.

Я знаю, что есть люди, которые работают сейчас по семьдесят часов. Человек работает семьдесят часов в неделю, а не шестьдесят. И их много в Ленинграде. Много, причем, некоторые из них учатся у меня в магистратуре. Так что мы их наблюдаем очень просто. Значит, что из этого следует? Из этого следует, что надо вот к этому вопросу тоже подойти как к вопросу коллективной борьбы. И когда мы говорим о коллективных действиях, не надо понимать, что это коллективные действия должны быть только в масштабах предприятия.

Есть общие интересы рабочих всей России, и эти интересы надо выразить. И надо договориться об общих действиях и этих действий придерживаться. Основой таких действий должна стать Программа коллективных действий, где записано: повышение уровня реального содержания заработной платы, движение к стоимости рабочей силы, сокращение рабочего дня до тридцати пяти часов.

Не так–то много предприятий, рабочие которых начинают руководствоваться этой программой. Я вот вспоминаю, какие были действия коллективные по призыву, по решению Российского комитета рабочих. Проводилось такое мероприятие, как «Российские грузы — в российские порты», когда грузы уплывали из России в прибалтийские порты. Было решение провести акцию, короткую остановку производства, десять минут. Ну, десять минут — вроде как, никого невозможно наказать. А тогда и железнодорожники пообещали, что они в девять часов утра все включат гудки. Начали к ним придираться — «вы чего там делаете? Что гудите?». «Да проверяем, работает гудок». Но у всех проверка была в девять часов. Товарищ Игошин, тогда сопредседатель Российского комитета рабочих пришел к директору, сказал: «Надо включать тоже». А там еще в каждом цеху гудки были. Гудело «Красное Сормово». «Красное Сормово» загудело, тут вздрогнул Нижний Новгород. У нас, в Питере, в порту тоже включили гудки. Все подручные средства, сигналы включили, а тут телевизионщики набежали. Гудели несколько минут, а показывали по телевидению двадцать минут, как гудит и гудит. Потом журналисты прибегали, у активистов интервью брали. Товарищ Фомичев сказал, что товарищ Сталин министра транспорта расстрелял бы на месте, и было написано это в печати. То есть дальше пошло творчество тех людей, которые к этому не имели никакого отношения. Сняли министра.