Коллектор

Всю дорогу до кухни Чарли не умолкает. Я киваю и улыбаюсь, улыбаюсь и киваю, а когда она отворачивается, формирую из руки пистолет, приставляю его к виску и нажимаю на курок. Эта девочка изголодалась по вниманию. Меня поражает, что люди совершенно не понимают, насколько они не умеют общаться. Еще я замечаю, что она хромает. Ее хромота не сильно заметна, и я задумываюсь врожденный ли это дефект или дело в каком-нибудь несчастном случае. Сейчас ведь двадцать первый век. Врачи могут исправить все.

Мы проходим в маленькую кухню с черно-белым кафельным полом, маленьким круглым столом и шкафами цвета кошачьей блевотины. Хотя декор кухни вызывает отвращение, запах чего-то вкусного тянет меня от болтовни Чарли. Бекон. На плите. Да, я знаю. Я мертв. Но я могу по-прежнему могу есть, как борец сумо. И если в течение двух минут эта вкуснятина не окажется передо мной на тарелке, я съем ее прямо со сковородки.

Как по команде, в комнату вбегает бабуля с тарелкой в руках и замирает на месте.

— М-м-м… Всегда мечтала получить десерт на завтрак.

Бабушка кидает на меня влюбленный взгляд, на ее ботоксном лице появляется игривая улыбка. Она худее, чем должна быть бабушка на мой взгляд, но озорство в ее серо-голубых глазах привлекает мое внимание.

— Бабушка! — смущенно стонет Чарли.

— Деточка, — говорит она, не отворачиваясь от меня. — Почему ты не сказала бабушке, что у нас будет такой симпатичный гость?

Чарли качает головой и заговорщически улыбается мне.

— Это Данте. Он недвно переехал сюда из Феникса. Я думаю, ты знаешь его маму. Разве не ты впустила его?

Между накрашенными бровями старухи пролегает морщинка. Не беспокойтесь. Я разберусь.

— Мою маму зовут Лиза Уокер. Вы познакомились в церкви.

Она смотрит в даль и закусывает губу. Теперь мне просто нужно закончить.

— Она сказала, вы помните ее.

— А… да, — медленно отвечает старуха. Она смотрит мне в глаза, как будто ищет ответ. — Помню. Просто мне потребовалось некоторое время, чтобы сообразить. Мне нравится Лиза. Замечательная женщина.

— Она сказала, что вы обязательно скажете это.

Глубокие морщины на лице старухи разглаживаются, и она смеется.

— Конечно, я помню Лизу, — пожилая женщина указывает на стул за кухонным столом. — Садитесь. Нужно вас покормить. Вам с Чарли хватит на двоих. Ты будешь учиться в школе «Сентенниал-хай», полагаю?

Конечно же старуха спрашивает меня. Я киваю в сторону Чарли.

— Я буду учиться там же, где она.

У Чарли отвисает челюсть. Ей требуется минута, чтобы ответить с заиканием.

— Я… я как раз учусь в «Сентенниал».

— Ага, — говорю я. — Вот туда я и пойду.

Бабушка одобрительно кивает и ставит передо мной тарелку с яичницей и тостами. И беконом. Затем садится напротив нас и отхлебывает из бутылки с водой.

— Бабушка, — спрашивает Чарли. — Ты не собираешься есть?

Ее бабушка поднимает бутылку воды.

— У меня все есть.

Чарли поворачивается ко мне.

— Бабушка любит воду. Просто обожает. Она говорит, что наше тело состоит из воды и если мы не будем пить ее достаточно…

— Мы превратимся в вяленую говядину, — заканчивает старуха за Чарли.

— Ну, — говорю я, думая, что старуха не в себе, — каждому свое.

— Вот именно! — кричит бабушка, болтая воду внутри бутылки.

Я наклоняюсь над тарелкой Чарли и беру ломтик хрустящего бекона, представляя, как он будет таять во рту.

Старуха подпирает рукой подбородок и мечтательно произносит:

— Я не видела таких мышц с тех пор, как встретила моего Руди, упокой Господь его душу, — Кажется, что она говорит сама с собой, но я слышу каждое слово. — Темные волосы, голубые глаза и загорелая кожа, словно поцелованная солнцем.

Смотрю на Чарли, которая прячет лицо в ладонях.

— Бабушка, пожалуйста.

Понятия не имею, на что она жалуется. Мне начинает нравится эта старушка, хотя очень сомневаюсь, что она так свободно бросалась бы комплиментами, если бы узнала кто я. На самом деле если женщина заметила бы мои татуировки — дракона на спине или дерево от локтя до плеча, она бы взбесилась.

Чарли встает, подходит к бабушке и целует ее в лоб. Она задерживается, как будто не хочет оставлять ее.

— Увидимся после школы, — говорит девушка, наконец.

У входной двери Чарли закидывает на плечи неоново-зеленый рюкзак. Я вздрагиваю. Все знают, что рюкзак нельзя носить на обоих плечах. Это выглядит слишком по-ботански.

Чарли смотрит на меня и поджимает губы, словно решая что-то. Затем она говорит:

— Ты… ты хочешь пойти в школу вместе? Ничего страшного, если нет. Тебе, наверное, нужно зайти домой и взять кое-какие вещи. Или, может быть, ты начнешь учиться только в следующем семестре.

Каждая фраза звучит как вопрос. Криво ухмыляюсь.

— Иду с тобой.

Чарли улыбается, как сумасшедшая, и я перестаю улыбаться, когда замечаю, что ее щеки становятся ярко-красными от волнения. Так вот, как «это» происходит.

Подхожу к старушке, глажу ее по спине и благодарю за завтрак. Старикам нравится физический контакт, и мне кажется, что бабуле Чарли он нравится больше остальных.

Женщина хлопает глазами.

— Не за что.