Коллектор

— Ну, ничего не получится. Сегодня пятница. Мы зачисляем учащихся только по понедельникам. И уже прошло пол семестра. Вам придется подождать до января.

Женщина улыбается по-настоящему, потому что обломать меня — самый яркий момент ее дня.

Я смотрю на ее потрепанную одежду и сальные волосы, и улыбаюсь в ответ. Потому что у каждого есть своя цена, и, так уж случилось, что ее цена — наличные. Вытаскиваю пачку банкнот из кармана и кладу несколько сотен долларов на стол.

— Думаю, вы можете сделать чудо?

Секретарша смотрит на меня, как будто хочет залепить мне пощечину, и на секунду кажется, что она и правда может. Но потом женщина закусывает внутреннюю сторону щеки и бросает взгляд через плечо.

— В десяти метрах от меня стоит охранник. Я могу вышвырнуть тебя отсюда.

— За что? За то, что я милый?

Она морщит нос, как будто дурно запахло. Этот запах называется отчаянием. Во всяком случае я бы так ей и сказал. Вместо этого жду, пока она засовывает деньги в сумочку и протягивает мне синюю бумажку.

— Покажите это своим учителям, если они спросят, почему вы здесь. Удачи на экзаменах, — издевается женщина. — Идите, у вас такое же расписание как у Чарли. Я уверена, вы станете хорошими друзьями.

Я указываю на нее пальцем.

— Спасибо, детка.

— Я не твоя «детка».

— Ну и ладно.

У офиса стоит Чарли, прислонившись к стене. В ее руках стопка книг и она опирается на нее подбородком.

— Тебе действительно нужны все эти книги? — спрашиваю я.

— Никогда нельзя быть слишком подготовленным, верно?

Мимо нее протискивается какой-то парень и книги Чарли падают на пол. Она присаживается на корточки, чтобы поднять их.

— Аккуратнее, — говорю я вслед парню, потому что он почти ударил меня.

Чувак оборачивается и показывает неприличный жест.

Как только парень собирается повернуть за угол, я щелкаю пальцами. Желтый свет его души загорается, и секунду спустя на ней появляется небольшая красная метка. Этому мудаку нужно поучиться хорошим манерам. Формирую руки в пистолеты и направляю в его сторону.

— Пуф! Пуф!

— Что ты делаешь? — спрашивает Чарли с пола.

— Ничего такого, о чем ты должна волноваться. — Разминаю плечи. Как же классно отмечать души. Как будто съедаешь ломтик бекона. Я оборачиваюсь и думаю о том, чтобы отметить душу леди в офисе, но меня слишком отвлекает неуклюжесть Чарли. — Почему бы тебе не сложить некоторые книги в свой рюкзак, Чарли?

— О, нет, — говорит она, ее глаза расширяются за очками. — Это вызывает проблемы со спиной, — она перебрасывает свои длинные волосы через плечо. — Так что, тебя зачислили? Ты можешь ходить на занятия?

— Да, могу.

На меня обрушивается осознание того, что я снова здесь, в средней школе. Разве единственным плюсом смерти не является бесплатный билет из этой дыры? Школа, где я учился, была лучше этой. О таких рассказывают в фильмах. С другой стороны, это место — «Walmart³» средних школ: потертые линолеумные полы, крысиные двухъярусные шкафчики и все из пластика.

— Значит ты поступил. Это мило! — сияет Чарли.

Я встречаю ее взгляд и медленно отвечаю:

— Круто.

— Круто что? — спрашивает она в замешательстве.

— «Круто», что я поступил, а не «мило», — девчонка отводит взгляд и я понимаю, что обидел ее. Дерьмо. Чтобы оказать плохое влияние на эту девочку, я должен ей нравиться. — С другой стороны, что я понимаю? — это жалкая попытка заставить ее чувствовать себя лучше, но все же Чарли оживляется.

— Нет, ты прав. Это кру-у-уто.

Я хватаю ее за руку и тяну к себе.

— Давай просто пойдем в класс, хорошо?

***

Три мучительных часа спустя, я иду на обед с Чарли. Раньше думал, что учителя — идиоты, и два года спустя убеждаюсь в своей правоте.

Дети высыпают из четырех коридоров, ведущий в кафетерий. Верхнее освещение такое яркое, что заставляет щуриться. Кто-то визжит, и я лично готов убить грызуна такого рода. Но это Чарли. Судя по всему, кто бы ни шел к нам, именно он вызвал у нее такую истерическую реакцию.

— А вот и моя Чар-Чар, — тянет девушка, приближаясь к нам. Она такая же высокая, как и я, только в два раза толще. Чарли обнимает девушку-амазонку, а затем поворачивается ко мне.

— Данте, это Аннабель.

Нет. Ни за что. Это имя зарезервировано для изящных и элегантных девушек, а не для «этого». Эта девушка… чудовищна.

— Аннабель, — говорю я. — Тебе подходит.

Аннабель смеется глубоким смехом и обнимает Чарли. Тут же представляю как девчонка ломается в этих объятиях.

— Да? Потому что я всегда думала, что Годзилла подошло бы мне.

Захожусь хохотом. Чарли бросает на меня взгляд, как будто я сделал что-то ужасное, но я решаю, что мне нравится ее подружка. В ней чувствуется огонек. И что-то подсказывает мне, что ее душа уже несколько раз отмечена.

— Кстати, классная обувка, — говорит Аннабель.

Она смотрит на мои ярко-красные кроссовки, те, которые я почти никогда не снимаю. Поворачиваю ногу из стороны в сторону, чтобы она могла получше рассмотреть. Они и правда потрясные.

— Спасибо.

— Ты только что переехал сюда?

Короткие черные волосы Аннабель выглядят как шлем, а тяжелая прямая челка прочерчивает четкую линию на лбу. Ничто не движется, пока она говорит.