Коллекция бывших мужей

Когда я ушла от Башкирцева, он носил звание подполковника и был начальником уголовного розыска отдела одного из Центральных округов. А собственно, чего я так удивляюсь? Кому как не ему получать звания и расти в должностях: кандидат юридических наук и отучился в Академии, и у его отдела была самая высокая раскрываемость среди округов. Или меня поразило то, что у него идет интенсивная жизнь, о которой я ничего не знаю?

Ладно, не стоит об этом размышлять. Значит, полковник?

— Ну да, — делано улыбнулся он и незначительно дернул плечами.

— А вы что, не знали? — потерялся Марчук.

— Вас это не касается, капитан, — начальственным холодным тоном отрезал Башкирцев и переспросил: — Что девушка сказала, услышал? Не хами пострадавшей, гонор умерь и, если она не станет настаивать на адвокате, сними с нее показания.

С немедленным вызовом адвоката я милостиво решила повременить, ответила на все холодно-официальные вопросы Марчука под протокол и ушла домой. Прийти в себя от всяких потрясений, кофе попить да и съесть чего-нибудь не мешало, проторчала в этом гараже два часа ни за каким надом.

Чтоб этому Иваницкому… впрочем, он уже того…

И так хорошо… О, господи, прости, что я говорю!

Кофе. Вот. Варим кофе и не думаем о мертвецах.

Но желающих так же, как и я, передохнуть с комфортом нашлось на мою голову. Стоило мне снять с плиты турку с напитком, как в дверь позвонили.

Проворчав под нос — не люблю, когда кофе остывает, а меня отвлекают, пошла открывать дверь.

— О, кофе! — потянув носом, радостно заметил Башкирцев.

— Идем, — безнадежно вздохнув, пригласила я. — Только сварила.

— Я говорил, что ты лучшая жена в мире?

— Когда была женой, говорил, — подтвердила я и, чтобы не влезать очередной раз в полемику о нашем совместном социальном статусе, спросила, наливая кофе ему в кружку: — Ты перекусишь что-нибудь?

— Обязательно, — кивнул он, схватив кружку со стола, и, не садясь, сделал пару осторожных глотков. — Ум-м-м! Классно.

Я полезла в холодильник, достала еду, поставила сковородку, и в дверь снова позвонили.

— Я открою, — кивнул Илья.

Витя с Валей. Пришлось кормить всех и еще варить кофе. Только после этого мы с ребятами поехали в морг и по всем неотложным похоронным делам, а Башкирцев отправился в полицию заниматься раскрытием моего дела.

Ребят Илья вызвал сразу, как только стало понятно, что мне все же предстоит ездить по всему городу и его окрестностям, то есть на кладбище, а у него новые обстоятельства дела в виде трупа Макса.

К вечеру я чувствовала себя совершенно обессиленной, и на этот раз уж точно не от последствий отравления. А просто от того, что пришлось намотаться по всяким инстанциям и кабинетам, подготавливая похороны Аркадия, которые состоятся завтра.

Парни терпеливо таскались за мной по тем же инстанциям, кабинетам и кладбищенским аллеям, определять место захоронения.

Домой мы с Витей и Валей вернулись часов в восемь. Дверь открыл Башкирцев и сразу же отдал распоряжение ребятам ехать в гостиницу и отдыхать до завтра. Мы с ними поужинали в кафе, но про Илью не забыли — снова привезли целую кучу всяких контейнеров и упаковок с едой, в том числе и с так понравившимися господину полковнику десертами. Парни быстренько перетаскали все из машины в кухню, не ропща ни намеком — еще бы они выступали, сами же уничтожают большую часть запасов.

Вообще-то готовить я люблю и делаю это первоклассно, без ложной скромности. Но посреди боя рокового, что проистекает сейчас вокруг меня, на готовку нет ни сил, ни времени, ни вдохновения. Слава богу, меня наши повара выручают, а готовят они отменно, потому что лучшие! Так что мы при горячих блюдах, разнообразных закусках и… куда ж без них: великолепных десертах.

Я кинула сумку на консоль в прихожей, устало опустилась на банкетку и стащила с себя обувь.

Илья сел передо мной на корточки, взял мою ладонь в руки и спросил с участием:

— Ты как?

— Устала.

— Да вижу, — с намеком на ворчание на тему моих ненормированных перегрузов произнес он. — Как себя чувствуешь?

— Истерик не было и уже не будет, — отрапортовала я. — А в остальном усталость и слабость, только и всего.

— Я чаю заварил. Будешь?

И мы снова посмотрели друг на друга, осознав, что это еще один разговор из чужой жизни про семью.

— Буду, — твердо произнесла я, как бы в противоречие этой обманчивой картинке семейственности, и подтвердила кивком.

— А?.. — вопросительно протянул он.

— Твои любимые десертики тоже есть, — усмех-нулась я.

— Ты лучшая жена на свете! — похвалил торжественным тоном Башкирцев.

— Бывшая, — устало вздохнула я и внесла уточнение: — Я лучшая на свете бывшая жена.

— Да какая там бывшая… — привычно отмахнулся он.

И вдруг я вспомнила:

— Время смерти установили? — встрепенулась я.

— Установили, — усмехнулся Илья. — Днем, тогда с тобой находились парни и вам меняли замок в двери. Они дали показания еще в гараже, так что алиби у тебя железное, — он подхватил меня под локти и поднял с банкетки. — А я все ждал, когда спросишь.

— Устала, — оправдалась я.