Коллекционер

сопровождении отца и брата, и это было очень похоже на выход профессора

с ассистентами. "Профессор" ответил своим "ага" на приветствие клиента и

положил руку на капот, потом почесал в затылке и опять положил руку на

капот, и так несколько раз, но ничего не почувствовал, ровным счетом

ничего. Дар определять неисправности механизмов по слуху и вибрации

покинул бедного Алешу Рублика так же внезапно, как и появился.

Мать с отцом, конечно, расстроились, а брат даже обрадовался, ну,

каково было бы ему здоровому мужику сидеть на шее и у полоумного

мальчишки.

Он был весь, как огромная злая пружина, этот Петр Сдобников. Люди

сторонились его из-за необузданного характера, ему, например, ничего не

стоило расквасить нос продавцу, который недодал сдачу, или вытолкнуть из

электрички на ходу какого-нибудь карманника или схватить за ухо прораба,

несправедливо закрывшего наряды и водить его так по стройплощадке на

виду у рабочих. Его боялись и уважали, но уважали не за то, что боялись, а за

обостренное чувство справедливости. Он единственный в поселке мог

запросто отдать свою зарплату семье товарища, сгоревшего в бензовозе, всю,

не оставив себе даже на сигареты, а потом месяц крутить козьи ножки с

вонючей махрой, и говорить всем, что это лучше любого заграничного

курева. Только он мог плюнуть в морду участковому Крупице, когда тот

пришел арестовывать молдаван, которые строили гараж на даче у полковника

Ладыгина.

У Петра были золотые руки, и все это знали, он освоил все

строительные специальности, но из-за неуживчивого характера долго нигде

не задерживался, а в последнее время и вовсе сидел без работы. Строители

приезжали в поселок целыми бригадами с Украины, из Молдавии,

Таджикистана, Армении. Все они согласны были вкалывать за гроши, и, если

хохлов не устраивала плата, то таджики были уже тут как тут. Все это бесило

Петра, но ничего с этим он поделать не мог. Очень многое из того, что

происходило вокруг его не устаивало, но исправить мир доступными ему

способами - мордобоем и плевками, было ему не под силу, и оттого он злился

и много курил.

Вот и теперь поздним субботним утром он курил у калитки, глядя, как

в сторону Новой Кирсановки катят роскошные автомобили, все черные, все

гладкие, как жуки плавунцы, все с тонированными стеклами, курил и злился.

Машины шли и шли. Одна из них пролетела, как чумовая, и обрызгала

Петру брюки грязью из лужи.

- А чтоб тебе... - беззвучно крикнул он ей в след, и нагнулся, чтобы

отряхнуть брюки.

И в это время впереди на дороге что-то произошло. Послышался визг

тормозов, скрежет, ругательства... Обрызгавшая Петра машина стояла

поперек улицы перед самосвалом, а рядом на асфальте сидел какой-то

придурок с рюкзачком за спиной.

Из "плавунца" вылез мужик с тренировочном костюме, и, схватив

придурка за волосы, потащил его на обочину.

- Почки ему отбить, чтобы кровью ссал, - орал из кабины водитель

грузовика.

И тут пружина сработала, меньше минуты понадобилось Петру, чтобы

оказаться на месте события, ошарашить "спортсмена" ударом ноги в пах, и

вырвать у него Придурка. Вид взбешенного Петра, видимо, был так страшен,

что "спортсмен" не решился дать ему отпор, хотя, и был моложе и тяжелее

килограммов на десять. Нет, это был не его день. Со словами: "Ты мне

ответишь за это, козел", он упаковался в свой оскверненный автомобиль и

поспешил скрыться с поля боя.

А Придурок, как ни в чем не бывало, достал расческу и стал

причесываться.

- Спасибо вам, а то бы он наверно убил меня, хотя я не понимаю, что

сделал ему плохого. Я просто переходил улицу, а он мчался как на пожар.

- Ты учился в школе?

- Да, если только это учебное заведение можно назвать школой, хотя

мы учились по школьной программе, и все что там проходят, тоже

проходили.

- Значит, ты должен знать, что, когда переходишь дорогу, трамвай

нужно обходить спереди, а прочий транспорт сзади, а ты выскочил прямо

под колеса этого скота из-за стоящего самосвала.

- Наверно я не прав, но только мне никогда не приходилось обходить

трамвай ни спереди, ни сзади, и даже ездить в трамвае никогда не

приходилось. В Рязанской области, где был наш детдом трамваев не было, а

что мы еще видели... Ну, ездили в город на экскурсии, но и там тоже не было

трамваев, только троллейбусы, но это ведь совсем другое дело.

- Конечно, это другое дело... И давно ты из дурдома?

- Месяц как выписался, но вы, кажется, меня неправильно поняли,

просто я люблю поговорить, а говорить мне особо не с кем, знакомых у меня

здесь нет, а незнакомые не любят, когда к ним пристают с болтовней. На

самом деле я абсолютно здоров, а в клинике лежал по поводу сильного

стресса, который со мной случился, когда меня завалило в подвале. Это было

два года назад, мы тогда под Тверью строили пивзавод, уже почти закончили,

и тут вдруг все сооружение сложилось, как карточный домик. Одни говорят,

что там была конструктивная ошибка, другие - что крыша не выдержала

каких-то там сдвигов, третьи - что грунты поплыли. Так или иначе, все

пошло насмарку, и до сих пор, если ехать по шоссе из Москвы в Тверь,

можно увидеть развалины - никто их разбирать не стал, а завод, в конце