Коллекционер бабочек в животе (СИ)

— Ох, ох, ох,— она включила электрическую кофеварку и постукивая ноготками по столешнице принялась размышлять вслух, благо в квартире больше никого не было. — Нет, Нелличка, с этим срочно надо что-то делать! Ужин ему видите ли нужен из трёх блюд: первое, второе и компот. Так ты заезжай вечером в ресторан, там всё свежее, тем более, что тут недалеко! Я не нанималась!— она налила себе кофе и продолжила. — А эти вечные вопросы «зачем»?! Зачем я вызываю домработницу, когда тут всего три комнаты? Зачем я отдаю в химчистку и прачечную его костюмы и рубашки? Зачем я так много работаю и прихожу домой так поздно? Зачем эти коллекции засушенных бабочек в альбомах, рамочках, конусах и фиг знает ещё где и в чём? Зачем, зачем, зачем… Да затем, что это мой дом! У тебя есть свой, вот там и командуй, Борис Евгеньевич,— сказала Нелли и зло глянула на холодильник, теперь он у неё ассоциировался только с банкиром. — И кто это всё жрать будет? Впору свинью заводить!… Сыном своим командуй, младшим, которому, простите, уже двадцать пять лет, и ничем серьёзным он не занимается. Он блогер! Вот только толку от этого пока ноль… Сидит целыми днями в огромном доме и не пойми чем занимается. А сейчас ещё и старший сын с женой и двумя детьми там поселились. Они, видите ли, все практичные, в отличие от меня — дом большой, чего его зря топить для одного «младшенького». Ренато в двадцать пять уже во всю покорял наш город своим талантом, и зарабатывал прилично… Нет, всё, с меня хватит! Комфорта ему хочется и уюта, а мне нужна свобода. Мой комфорт и уют в ресторане, среди постоянных посетителей, с их жизненными проблемами и заботами! — Нелли выдохнула, допила остывший кофе и посмотрела на часы. Очень хотелось поговорить с Ренато, они давно не виделись, и она тут же ему позвонила:

— Радость моя, ну как ты? Трудишься аки пчела? Вечером, в семь, жду тебя в ресторане, мне нужна твоя помощь!

Ренато конечно же опоздал к назначенному времени, хотя несколько раз перезванивал и говорил, что будет вовремя. Нелли встретила его с нескрываемой радостью, как всегда, у себя в кабинете, крепко обняв.

— Пойдём я тебя покормлю. Посмотрю, как ты ешь, может и у меня аппетит проснётся…

— Что-то случилось?

— Всё, как обычно, мой хороший, просто жало почесать надо.

— Почесать? Какое жало? Ты заболела, Нелли? Это заразно?— Ренато стоял в недоумении и не знал что делать.— Ты можешь объяснить по-русски?— отчаянно спросил он.

— Ой, ну ты как будто разучился меня понимать. Сколько мы не виделись?

— Недели две… может больше.

— Да считай уже почти месяц, после твоей поездки в Питер.

— Я несколько раз тебе звонил и мы разговаривали.

— Это не считается!… Ну, и в какой пещере ты один сидел? Там у вас в Италии, в Юлийских Альпах пещера есть, знаешь? О-о-очень глубокая, больше километра, ты случайно не оттуда?

— Нелли!— Ренато топнул ногой.

— Ладно, ладно! Поговорить с тобой хочу, посплетничать, обсудить кое-что, понимаешь? А почесать жало, как и почесать языком, и помолоть им — это всё фразеологизмы… Так, всё, пошли выпьем чего-нибудь!

— Да, идём,— спохватился Ренато, так до сих пор и не поняв, к чему все эти слова, если она прекрасно знает, что он всё время был в мастерской.

— Значит трудишься, да?— продолжала Нелли. — Новая муза или просто, для себя? Выставка когда?

— Весной планирую, и картины и фотографии.

— Ты мне про музу так и не ответил или продолжаешь по Вите сохнуть.

— Нет, я пробую пейзажи писать, но не такие как раньше, ещё я перешёл с масленых красок на акриловые…

— Пейзажи? Молодец, молодец! Ух, Ренато, как же я по тебе соскучилась,— Нелли остановилась на выходе из кабинета и посмотрела на него с улыбкой. — Какой же ты красавец!

— Ты тоже очень красивая,— он послал ей воздушный поцелуй. — Я привёз тебе подарок, как и обещал.

— Когда?

— На твоём юбилее, Нелли! Ты не помнишь?

— Милый, у меня уже память не та, иногда случаются и провалы. Да и было это в сентябре, а сейчас начало ноября.

— Я не мог найти хорошего ювелира, тот, что делал твою брошь, уехал работать в Москву. Но я нашёл ещё лучше мастера и вот,— Ренато достал из внутреннего кармана пальто квадратную плоскую коробочку, перевязанную розовой ленточкой. — Это в пару к твоей Грета Ото, такая я же бабочка.

— Боже, зачем, Ренато?! Ты столько всего мне подарил на юбилей… Подожди! — Нелли взяла у него коробочку.— Это тогда уже на Новый год подарок, хорошо? У тебя самого скоро день рождения, кстати…

— Хорошо, как скажешь. Просто я хотел, чтобы была пара!

— Ренато-о-о! У меня нет слов!— у Нелли действительно пропал дар речи, потому что ювелиру удалось невозможное. — Она такая хрупкая, я боюсь её трогать. Их надо вместе под колбу поместить и любоваться красотой. Какие прозрачные крылышки, а усики какие тонкие… М-м-м, чудо, просто чудо! Мне уже даже перехотелось с тобой говорить о своих проблемах — всё мелочи, пустое бытовое болото… А это шедевр ювелирного искусства,— Нелли продолжала любоваться брошью в коробочке и никак не решалась примерить её.