Коллекционер чудес (СИ)

– Высокий, в темном одеянии, бледное лицо и длинные волосы, – продолжал Вернон. – Он видел меня, но почему-то не бросился. Словно позволял себя рассмотреть. Давал понять, с кем я имею дело. В первый раз я видел его в конце лета, потом незадолго до дня святой Катаржины.

– Почему же вы никому не сказали? – спросила Аурика, испуганно глядя на анатома. Его душевный трепет передался и ей. Вернон фыркнул.

– Чтобы на меня свалили все убийства? Вот уж нет! – он выразительно завел глаза к потолку. – Я бывший государственный преступник, да и профессия моя такая, что меня сразу назначат на роль хозяина упыря. А пойти на виселицу ни за что, ни про что – нет, это не по мне.

– Я никому не расскажу об этом, – пообещала Аурика, и Вернон вздохнул с облегчением. Помедлив, он поднялся, и Аурика поняла, что положение сил поменялось: теперь, стоя, выше ее ростом, доктор подавлял. Он будто бы играл с Аурикой, до определенного момента притворяясь слабым и пойманным врасплох, но теперь решил, что игра окончена.

– Я вам признателен, – кивнул Вернон. – Кладбище Эверфорта стоит на сети подземных ходов и туннелей, которые проложили еще язычники. Где-то там, внизу, и скрывается упырь. Я пытался выследить его, но не смог.

– Вам не страшно ходить одному по кладбищу? – спросила Аурика, чувствуя, что снова попадает под какое-то странное обаяние доктора. Они по-прежнему держали друг друга за руки, словно заговорщики.

– Страшно, – признался Вернон. – Я циник и реалист, и все, что принадлежит к магии и темным силам, вызывает во мне ужас. Но еще страшнее то, что никто до этого не пробовал остановить упыря и его хозяина. Меня это пугает намного сильнее.

Аурика подумала, что Дерек был прав, и образ доктора становится по-настоящему романтическим. Бунтарь, защитник слабых и правдолюб отправлен в ссылку на север, он – человек, который не боится признаваться в своих ошибках и страхах, и не скрывает неприятную правду. Он искренен, когда говорит и о любви, и о поражении, хотя в его речах по-прежнему полно цинизма.

Идеальный герой. Дерек не ошибся. Не будь Аурика готова к такому повороту, обязательно влюбилась бы в Вернона по уши.

– Пусть этот разговор останется между нами, – сказала Аурика, и Вернон тотчас же спросил:

– Вы не сердитесь на меня?

– Нет, – ответила Аурика. – Потому что вы кое-что для меня сделаете.

– А ты действительно изменился, старина, – вскользь отметил Маркус и тотчас же добавил: – Как-то мягче стал, душевнее.

Вспомнив трупы давешних бандитов, напавших на Аурику, Дерек криво усмехнулся и подумал, что с утверждением приятеля сложно согласиться. Но спорить он не стал: Маркусу никогда и ничего нельзя было доказать, если он что-то вбивал в свою лобастую голову.

– Жена хорошо на меня влияет, – улыбнулся Дерек, всем своим видом давая понять, что не желает развивать эту тему. Сейчас, когда они быстрым шагом направлялись в сторону кладбища, где вчера скрылся упырь, он хотел сосредоточиться.

Маркус был прав. С недавнего времени мысли об Аурике делали его другим. Мягче и спокойнее, чем он привык. Здесь, конечно, не было любви – просто какая-то спокойная привязанность к хорошему человеку. Впрочем, сейчас он поймал себя на мысли о том, что совсем забыл о девушке, которая с ним спит. Все заняла Вера.

Она ведь ни капли не изменилась. Сейчас, шагая среди надгробий и склепов, механически отмечая красные ленты, натянутые полицейскими там, где пробежал упырь, Дерек не переставал вспоминать: вот Вера стоит возле хозяина гостиницы, слегка поворачивает голову, и локон, непослушно падающий из прически, вдруг становится золотым, подсвеченный зимним солнцем.

Он вспомнил, как когда-то давно, считай, в прошлой жизни, они занимались любовью в первый раз, и тогда волосы Веры, рассыпавшись по подушке, казались рыжим золотом в свете лампы на прикроватном столике. И Вера закусывала губу, чтоб не закричать от наслаждения, и глаза ее были закрыты, словно она хотела видеть в этот момент не Дерека, а другого человека…

– Вот сюда мы его, голубчика, и загнали, – в голосе Маркуса появились алчные голодные нотки. Дерек узнал их. Что может быть желаннее охоты на человека? Только охота на того, кто раньше был живым. – Рухнул под землю и был таков. Ты как, не боишься катакомб?

Катакомбы. Ну конечно, Дереку следовало об этом догадаться. Под старыми кладбищами частенько пролегала целая паутина подземных ходов, прорытых еще в языческие времена, когда истинно верующие укрывались там для молитв и спасались от преследователей. Странно, что до сих пор никто не додумался поискать упыря именно там.

Насколько Дерек помнил из учебников, упыри любят покой и тишину, поэтому предпочитают устраивать гнезда на чердаках и в подвалах, прячутся в глухих лесах и горных пещерах. Им нужно, чтоб их не трогали до той поры, пока жажда не выгонит их из логовищ и не повлечет на поиски жертвы.