Я нигде раньше не видел подобных аркадных автоматов. Они были чистокровными HOMEMADE! Корпус из фанеры, причем даже не покрашенной (сейчас это назвали бы экостилем), внутри агрегата стоял обычный цветной телевизор. В чреве прятался компьютер «Спектрум» с настройкой на запуск только одной игры по кругу, ну и магнитофон с одной игровой кассетой. Родители тогда водили меня на занятия по английскому языку, а на обратном пути я всегда начинал клянчить у них денег на игру. Они, конечно, ужасно злились, но раз за разом потакали мне, отправляя в зелено-желтый пиксельный мир гонок, трассы и мотоциклов.
И я так захотел вернуть этот миг из своего прошлого. Возможно, потому, что это было время, когда все было хорошо, и я был счастлив. Даже занятия английским не казались сейчас скучным балаганом. А сама игра, где мотоцикл должен был преодолеть долгий путь, наполненный испытаниями, мне представлялась чем-то особенным. Мотоциклист был героем, отправляющимся в далекое странствие, другие гонщики – врагами, мешающими ему достичь цели. Вот она, классическая история становления героя. Цель – добраться до заветного финиша, где героя наверняка ждала принцесса или куча золота, а может, и призовая игра. Для юнца-мечтателя такой игровой автомат не мог не оставить в сердце особую полочку для приятных воспоминаний.
Надо ли говорить, что в один из выходных дней я рванул в тот самый Дворец творчества юных, где и начал допытываться у подвернувшегося завхоза об игровых автоматах, стоявших в этом здании больше пятнадцати лет назад. Конечно, в ответ он только покрутил у виска. Что ж, похоже, найти такую вещь просто физически невозможно. Может, и нужны в жизни коллекционера особые вещи, которые невозможно получить? Вещи, которые существуют исключительно в виде воспоминаний.
Придя на работу, я хотел было рассказать Повидло о новообретенном Граале и попросить совета, ибо такое устройство, вероятнее всего, было в одном экземпляре и давно сгнило на свалке. Но Сахаровский меня остановил и дал почитать сообщение, присланное ему другим Шогготом.
Артем был в испарине. Вместе со мной он снова прочитал полученное сообщение. Для него это предложение было сродни пытке. Он метался как воришка в депозитном хранилище. Соблазн обрести 66-й выпуск был настолько велик, что Повидло кинулся писать положительный ответ. А меня это сообщение напрягло. Мне показалось странным то, что этот единственный экземпляр якобы находится у какого-то левого человека, не имеющего отношения к редакции давным-давно закрытого журнала. Я высказал свои сомнения. Но Повидло меня не слушал. И я его понимаю. Ведь это был 66-й выпуск!