Коллекционер уродов (СИ)

— Раз собралась, — Федя была деловитой, только речь ее была еще больно юной и картавой. Но это не мешало ей уверенно отдавать приказы, — сходи за молоком. Возьми со стола медяк. Но смотри, только один, я пересчитаю.

Стоило Галке кивнуть, и попятиться к выходу, как дяденька остановил, предупредил:

— Только остерегайся старухи.

— Какой?

Вася почесал бровь, задумчиво. Не знал как объяснить попонятнее.

— Ты поймешь, если встретишь.

Ярмарка к вечеру опустела, почти все разобрали, разбрелись. Молочница скучающе собиралась. Проверяла в горшках то ли еще сметану, то ли уже творог.

Галка хотела по-быстренькому расплатиться и сходить подмыться, застирать пятно.

— Молока на медяк.

— А ты кто такая? Откуда?

— У рыбака прислуживаю.

— У которого? Это у Федоры с папой? Эвоно как. Откуда у них деньги-то на прислугу?

Галка хотела было что-нибудь солгать, но резкий крик испугал всех на улице.

— Уродка!

Весело хохотала, кривилась от смеха старуха. Вся в тряпках темных, укрытая с головой. Прятала в одеждах свое изуродованное обожженное тело. Только скрюченную руку подняла и пальцем своим длинным на Галку показывала.

Девушка испугалась, заозиралась, искала, куда бы спрятать, да поскорее.

К удивлению Галы, на них почти никто не смотрел. И даже если впору было разразиться на небе грому, атмосфера была спокойная и по прежнему ленивая.

— Кончай чепуху молоть, старая, — прикрикнула незло молочница. И обратилась успокаивающе к Гале, — ты внимания не обращай…

Старуха заторопилась к ним. Заковыляла негнущимися ногами, подобрала руками полы одежд, высунула язык от усердия. Галка даже молока не захотела ждать, дала было деру, но…

— Ты поможешь жар остановить. Уродов приведешь! А их в жертву надо! — старуха кровожадно и весело улыбалась, — дочь Жары и сын Мрака, не познавшие жизни, сольются вместе в пламени!

Гала ничего не понимала. Оглянулась на молочницу, а та скучающе ждала, когда девушка крынку заберет.

— И восстановят они священный озоновый слой!

Точно сумасшедшая.

За спиной послышался привычный скрип. Это были начищенные ботфорты служанок Яровой. Они в своих мундирах, озабоченные и нахмуренные, будто выискивали кого. И Гала понимала — ее.

И не угадаешь, по просьбе ли Лады искали, чтобы убить, али же Влад послал спасти.

Гала не стала проверять. Что было сил дернулась сбежать. Да бабка своей когтистой рукой схватила.

И словно жар из тела стал выходить, Гала чувствовала как постепенно слабеет и падает. В сон проваливается. И в сне этом старуха передала ей видение.

Маленькая девочка. Совсем еще кроха входит в пещеру. И знает Галка, что девочка эта не она, а старуха эта.

И видит перед собой статую золотую. Величественную, гордую. Женщина фигуристая, крылатая грозно смотрит на нее. Того и глядишь оживет и отругает.

И по бокам от статуи два прохода. В темном холодом веет, смертью, а из второго теплом несет. И на стенах пещеры огоньки от второй комнаты сверкают.

И знала Гала, что идти нужно к свету. Ибо в темноте забвение.

Откуда в ней это знание?

Неведомо.

Но понимала, она здесь, чтобы у алтаря Богини свет зажечь. А для того огонь нужен.

И вошла она в коридор со свечами.

Никакую из них не удалось подобрать. Как бы Галка не выковыривала. И с ужасом осознала она — себя надо поджечь и пламя до статуи донести. Да, страшная ноша. Боги жестоки.

Но справедливы.

И маленькой девочкой она протянула руки к огню. И совсем не горячий он был, не болючий. Священный же. Но стоило девочке испугаться всполохов, не удержать буйства огня, как поглотил ее жар. И всю ее обожгло в миг.

И вышла из пещеры старуха.

Галка очнулась внезапно. Перед ней была веселая бабка, а позади служба Яровой. И словно и мгновения не прошло.

Что было мочи, девушка рванула из деревни. Побежала в единственную ведомою ей сторону — в храм.

А молочница удрученно опустила руки.

— Да чтоб провалилась ты, старая, мне теперь самой что ли нести молоко Федоре?

Взобраться на возвышение храма было утомительно, но не сложно. Крепость была круглой, из красного камня. А внутри сновали жрицы в алых рясах своих.

Самая нерасторопная тучная тетка поприветствовала Галу, продемонстрировала руки, а на них круги нарисованы.

Галка из вежливости показала ладони тоже. А жрица ужаснулась полосам от удара плети. И стоило подойти ближе, как ее сразил еще и запах. Рыбный дух.

— На лечение пришла в храм?

— Лечение? Да! На мне проклятие Мрака.

Жрица отмахнулась, провела Галку в маленькую светлую комнатку, пряно и терпко пахнущую травами целебными.

— Рассказывай, — потребовала жрица, пока готовила небольшую тахту для пациентки.

— Я ночью на улице была.

— Так, — удивленно обернулась на девушку целительница.

— И теперь у меня кровь идет.

— Уже ведешь календарь? Как долго идет кровь? Бывают задержки?

Галка заложила ушки. Они были скрыты накидкой, потому незаметны оставались для жрицы. Но Галка понимала, вот сейчас ее уложат на кушетку, осмотрят. И точно заметят хвост.

— Чего?

— Как долго у тебя идут мрачные дни? Цикл прерывался?

— Это первый…

— Первый день круга? Или первая кровь? Взрослая вроде уже, вон какая лошадь вымахала.

Галка насупилась.

— Ничего не лошадь.