Коллекционеры и меценаты в России

Можно ли выразить в рублях стоимость пожертвования Третьяковых? Выступая в думе, В. И. Герье заметил: «Оценивать ее (т. е. коллекцию. — А. Б.) нам не представляется возможным. Павел Михайлович, ввиду его прирожденной, всем известной скромности, не называет цифры. Не опасаясь быть нескромным скажу, что общее пожертвование Третьяковых городу, с недвижимостью, конечно, достигает 2 000 000 рублей серебром»^{188}. Конечно, любая цена применительно к произведениям искусства всегда является величиной довольно условной. Как оценить уникальный шедевр? Исходной величиной при оценке у П. М. Третьякова служили покупные цены. Однако в большинстве случаев они возникали под влиянием сиюминутных ситуаций, картины иногда приобретались по случаю и часто скорее отражали материальную неооеспеченность самого художника, чем реальную художественную ценность. Кроме того, в силу авторитета собирателя многие мастера значительно снижали заявленные цены только для того, чтобы их работы попали именно в галерею Павла Михайловича. Так, например, И. Е. Репин оценил в 20 тыс. руб свое полотно «Иван Грозный и его сын Иван 16 ноября 1581 г.», но уступил его П. М. Третьякову менее чем за 15 тыс.^{189} Таких примеров было немало. Учитывая это, нельзя не признать, что оценка художественных произведений в 1428 929 руб.^{190}была ниже действительной. Общий же размер пожертвования, включая недвижимость (250 тыс. руб.) и капитал С. М. Третьякова, достигал почти 2 млн.

Одобрение действий Павла Михайловича в своей социальной среде отражало изменение умонастроений в купеческих кругах, подчеркивало эволюцию представлений о роли предпринимателя в жизни страны. Большинство «деловых людей» вполне осознавало историческое и культурное значение начинания Павла Михайловича и хотело выразить ему свое признание.

Хотя сам даритель не выдвигал условий о названии картинной галереи, городская дума сочла необходимым «возбудить ходатайство» о присвоении ей имени братьев Третьяковых и обратилась с этой просьбой «по назначению». Этот маленький штрих наглядно демонстрирует тот всепроникающий дух административного контроля, которым были пропитаны различные стороны общественной жизни в самодержавной России. Сами хозяева галереи в лице городской думы не могли решить этот частный вопрос, здесь требовалась «высочайшая санкция». Несколько месяцев продолжалась переписка между думой, московским генерал-губернатором и Министерством внутренних дел, пока, как было сказано в уведомлении, «государь-император по всеподданнейшему докладу министра внутренних дел в 30 день апреля (1893 г. — А. Б.) соизволил выразить согласие на присвоение помещению, в котором будет находиться пожертвованная г. Москве бр. Третьяковыми художественная коллекция, наименования «Городская художественная галерея Павла и Сергея Третьяковых»^{191}. (В 1918 г. получила название «Государственная Третьяковская галерея».)

Крупнейший музей национального искусства был открыт для публики 16 мая 1893 г. Это событие стало праздником национальной культуры, и уже в первый год в галерее побывало рекордное число посетителей — 111 215 человек^{192}. Были «сиятельные особы», чиновники, рабочие, художники, студенты и т. д., люди всех возрастов и разного социального положения. Молодой В. И. Вернадский внес в свой дневник такие слова: «Я глубоко убежден, — писал он в январе 1894 г., — что одна Третьяковская галерея сделает больше для развития свободного человека, чем тысячи людей»^{193}. Известный журналист и беллетрист, издатель влиятельной газеты «Новое время» восторгался: «Был в Третьяковской галерее. Какая прелесть! Какой подарок городу! Вся русская жизнь современная и прошедшая в картинах. Сколько поучительного, художественного, прекрасного»^{194}.

Критик Б. В. Стасов опубликовал в журнале «Русская старина» статью, в которой впервые было достаточно подробно рассказано о собирательской деятельности П. М. Третьякова. «Трубадур национальной школы» адресовал коллекционеру много лестных слов и в заключение писал: «Остается желать только одного: чтобы чудная галерея эта еще долго оставалась в руках и под распоряжением П. М. Третьякова и чтоб многие еще сокровища русского искусства, все новых и новых русских талантливых художников обогащали залы созданного Третьяковым великого народного памятника»^{195}.