Коллежский секретарь. Мучительница и душегубица

– Померзла? – переспросил лакей. – Про то мне ничего не известно. Что померла она, я знаю, но от чего уж не упомню, барин. Давно сие было.

– Хорошо. Слушай далее. «Затем после горького моего вдовства я оженился во второй раз и женка моя Федосья Артамонова, также крепостная помещицы Д.Н. Салтыковой провинилась перед барыней за плохое мытье полов в господских горницах. И сама помещицы била Федосью за то поленом до крови, а затем приказала поливать её крутым кипятком отчего кожа её вспузырилась и Федосья от того померла в лютых муках на второй день». Правда ли сие?

– Того такоже не могу знать, ваше благородие, – простодушно ответил Савин.

– Вот как? – удивился Соколов. – Но ежели ты лакеем состоишь при барыне, то стало быть всегда сопровождал её? И на Москву, и в имения? Так?

–Так, барин. То истина. Барыня меня всегда выделяла за расторопность и исполнительность. И завсегда с собой брала. Оно ведь как сейчас молодые то лакеи служат? Все сикось-накось у них. А я завсегда в аккуратности.

–Это понятно, что ты службу свою знаешь. Но почему тогда ты не знаешь, как умерли сии крестьянки? Ежели, ты постоянно в доме, то тебе такое должно быть известно. Скажи мне, как умерла крестьянка Федосья Артамонова?

–Того не могу знать.

– Ты не дурак ли, братец, часом?

–Никак нет, ваше благородие. Но того про что спрашиваете не упомню.

– Хорошо. Слушай далее. «Третья моя женка Аксинья Яковлева, такоже крепостная помещицы Д.Н. Салтыковой, была за такой же проступок (плохое мытье полов) зверски пытана кузнечными щипцами от чего померла. И довожу до сведения матушки государыни, что Аксинья в момент пыток была беременна. От боли она младенчика скинула и приказала помещица того младенца выкинуть на задний двор собакам». Что про сии слова скажешь?

– Про то такоже ничего не упомню, ваше благородие.

– Ах, вот оно что! Ничего стало быть не знаешь про то как померли жонки крепостного Ильина?

– Не помню, барин. Истин крест не помню.

–Добро. Но кто Ермолая Ильина в подвал посадил за бранные слова противу барыни? Не ты ли, лакей Савин? Было сие? Отвечай!

–То было, барин. Но за что его посадили, то мне не ведомо. Барыня приказали. А мое дело хопопье – исполнять.

– Хорошо. А как думаешь, почему Еромолай такую жалобу на барыню подал? Был ли он, по-твоему, честен и боялся ли бога? Мог ли навести напраслину на барыню? Ведь ты сказал, что знал Ермолая Ильина.

– Еромолайка был скандалист. Часто руки распускал и с другими слугами дрался. За то барыней был часто наказан. Секли его на конюшне. Мог и озлобиться на барыню.

– А с кем Еромолайка водил дружбу? Среди холопов в сем доме дружки у него были?

– Ни с кем он дружбы не водил, барин, окромя Савоськи Мартынова. Они опосля вместях с ним и сбегли от барыни. И до сих пор ни слуху ни духу. В том побожиться могу. Чего знаю, то и сказать вам могу, барин. А чего не знаю, в том прости, милостивец.

– Хорошо. Но слушай далее, Тимофей Савин. Про холопа Хрисанфа Андреева слышал ли чего?

– Про Хрисанфа? – переспросил лакей. – Слыхал. Я ведь его того, знал. Хрисанфку-то.

– Значит, лично знал крестьянина Хрисанфа Андреева? Так?

– Так, ваше благородие. Хрисанфа я знал, но он уже помер.

– Вот я и желаю знать, от чего помер твой знакомец, Хрисанф Андреев. Говори.

– Дак прибил его Пашка Шавкунов поленом. А Пашка такоже при барыне состоял в прежние-то годы. Его барыня изволили тогда за убийство в Сибирь сослать.

Соколов повернулся к Тарле.

–Чуешь, Иван Иванович? Все записал ли?

–Все в точности, Степан Елисеевич.

–Это совпадает с показаниями эконома помещицы, что были взяты нами еще в 1762 году. Но совершенно не совпадает со словами из доноса, что Ермолай Ильин к своему присовокупил. Там иное сказано. Совершенно иное. А, следовательно, кто-то лжет и дает показания неправильные. А знаешь ли ты, Тимофей, старосту села Троицкое Роман Воекова?

–Как не знать. У нас его все знают. Человек барыне преданный и Дарья Николаевна ценит его.

– Ценит?

– Точно так, ваше благородие.

– А за что его барыня ценит?

– Верный он человек.

– И все приказы барыни твоей Воеков исполняет. Так?

– Стало быть так. И как не исполнить ежели она барыня наша.

– И стало быть Воеков самолично людей сек до смерти?

– Того не ведаю, ваше благородие…

***

Следующим Соколов вызвал дворовую девку Матрену Бабыкову, что состояла в горничных при барыне в течение трех последних лет. После старого лакея коллежский секретарь захотел допросить молодую горничную. Может она чего такого скажет, про что лакей умолчал.

Девка была молодая и статная. Она потупила взор и засмущалась перед взглядами Соколова и Иванцова.

– Ты есть Матрена Бабыкова? – спросил Соколов.

– Я, барин. Дворовая девка барыни Дарьи Николаевны Салтыковой, Матрена. Дочь отца Семена Быкова, крепостного барыни нашей из села Троицкое.

– Я коллежский секретарь Соколов из Юстиц-коллегии и я провожу следствие по делу помещицы Салтыковой. Мне надобно знать истину – убивала ли помещица Салтыкова своих крепостных или же то навет лживый? Понимаешь о чем я, Матрена?

– То мне не ведомо, барин.