Коллоидный Мир

А уже с подъёмом солнца приковыляла троица из хамского прохвоста на щучище и пары каких-то там несимпатичных типов.

— Проследуем! — хамски выдал Рарожыч, правда, глазёнками подлючими забегал.

Ну как же, вызывал какое-то быдло жопомирное, а у этого быдлы в свидетелях — аж цельный имперец.

— На хер проследуйте, — вежливо пожелал я. — Товарищи наши обсудят поединок, я подожду, а вы на хер можете сходить, — развернул я пожелание.

Рарожич начал надуваться, я уж рассчитывал, что прям на месте и лопнет, до поединка не дотянув. Но справился, сдулся, зашушукался со своими подлыми помогальщиками.

— Какие у вас требования, Стригор Стрижич? — вполголоса поинтересовался Горыня, передвигая щучища ближе ко мне.

— Никаких ограничений на методы ведения поединка, — также вполголоса ответствовал я. — Как вызванный имею право. Плоть и чародейство. Ну а что до смерти — сам этот прохвост вызов кидал.

— Понятно, но смерть этого… кхм, прохвоста…

— Помню, Горыня, помню. Постараюсь не убить, — честно ответил я. — Но покалечу точно — тут уж…

— Вы и убить вправе, Стригор Стрижич, — понятливо кивнул имперец. — Пойду, договорю.

Договорился со свидетелями Рарожича, выдвинулись к бережку ручейка. А Горыня что-то хмурился, подал ко мне щучища и совсем тихо произнёс.

— Странное что-то, Стригор Стрижич. Будьте осторожны.

— Благодарю, — задумался я.

То есть, понятно, что почуял пучеглаз какую-то непонятку, с боем связанную, но не точно — непосредственно “навалимся толпой и вырежем нахрен” вражины не думали.

А что могут… да ничего, по большому счёту, прикинул я. Разве что реально толпой на одного. Но, во-первых, не факт, что справятся. А, во-вторых, Горыня присмотрит. Ну а что подпевалы имперского чина немалых званий попрут охреневать в атаке на имперца… Антинаучная фантастика, заключил я, начиная, на всякий, эманировать эфиром.

Подъехали на бережок, спешились. Рарожич, с мордой противной и хамской, в биодоспех был запакован, кладенцом не пренебрёг.

Ну и по команде вскинул руку, показав жерло какого-то странного самострела, короткого и толстого, из доспеха показавшегося. Я начал резко смещаться, но прифигел немного — ни такого типа “ношения оружия”, ни такой “модели” какой-то… композитной…

В общем, зря я изучать начал. Хотя, с другой стороны, и если бы не изучал — нихрена бы не изменилось, к подобной атаке я был не вполне готов.

Потому что стреляло Рарожича разразилось облаком прозрачных осколков, сияющих тёмно-багровым пламенем энтропийной плазмы.

Дробовик, как он есть, поморщился я от пробития осколком плеча. Это я молодец и шустрый, что сместился: большая часть “картечи” ушла в место, откуда я начинал поединок, почти весь остаток поглотили пластины воздуха. А вот один, блин, прошёл доспех, как бумажный, оставив обугленный шрам. Энтропия и огонь, мдя. Но, с другой стороны, эфир потерял, так что в левом плече у меня не слишком большая хрусталяшка. Неприятно, но даже не больно почти.

Ладно, пойду прохвоста мучить и калечить, рванул я к Рарожичу, явно грустному от результата выстрела. Правда, не слишком, на попадание довольно зыркнул. Но тебе это не поможет, отметил я.

И начал наносить режущие удары кладенцом, сдвигаясь вокруг Рарожича. Тот хамски ловко отражал, пытаясь своё стреляло запустить, но тут я не стал рисковать и начал, не прекращая взмахи кладенца, гвоздить по самострелу-картечнице. Перерубил, но продолжил долбить, так что через четверть минуты…

Блин, я глазам не поверил — это, блин, родович! — дядька выпустил кладнец и с визгом вцепился в надрубленную руку!

А вот моя лапа… гадство, отметил я, просто перекрывая нахрен участок кровообращения. Позже разберёмся.

Да и сбил визжащего, как гимназистка, дядьку на землю, подцепив за ногу кладенцом. И стал подтягивать к себе. Дядька визжал, но попытался использовать круги. Правда, они у него “срывались”, совсем терпеть не приучен долгими чиновничьими тяготами.

Подтащил я его к своей победоносной персоне, влепил несколько пинков — не хрен колдовать, когда моя справедливая персона карать изволит! Ну и начал “пересиливать” эфирное насыщение доспеха прохвоста.

Последнее — занятие не самое простое, но когда начинка доспеха самозабвенно страдает — осуществимое. А через ещё четверть минуты доспех на вражине съёжился, открывая пах. Я концом кладенца примерился, вонзил пыряло, да и оторвал хаму уд. Под корень, как обещал.

Визг стал просто ультразвуковым, а я оторванное кинул на тушу, вполголоса бросив:

— Дома пришьёшь, — после чего отошёл от пробесхвоста и озвучил. — Убивать, кладенец благородный о хама поганя, нахожу излишним. Мой поединок окончен, — отошёл я в сторонку.

Противные очевидцы кинулись к жертве моей праведности, а я, раздвинув доспех на плече, принялся плоскостями воздуха извлекать снаряд. И яд, блин… хотя сам говорил, без ограничений. Хотя неприятно, блин. Гемотоксин, довольно действенный. Но область локализована, будем чистить. Ну а десяток-другой грамм плоти потерял — ерунда.

— Что у вас, Стригор Стрижич? — приблизился спешившийся Горыня. — Поздравляю победой.