Коллоидный Мир

— Да я и так, в общем-то, лезть перестал. Там в пыль надо деревья, землю и воздух перетирать, — озвучил я. — Только скажи, Тенетница — а как мы, по-твоему, должны “в сердце Пущи попасть”?

— Лихычи, Стригор. Пуща мирной будет, почти… Ну сам увидишь и поговоришь, время будет. Там часть тварей, — поморщилась Тенетница, — не поддаются. Мало таких, к счастью, но есть. Воздушный Владыка совладает, да и, надеюсь — без потерь, а то каждый год родовичей теряем.

В общем — Пуще меня скармливать не собирались, на что указала и парочка имперцев лет пятидесяти, такие, в возрасте уже, по-моему — супруги, хотя леший… нет, поминать этого товарища перед походом в Гиблую Пущу — не стоит, хоть и не суеверный я.

В общем, были в пуще не раз. Зачем нам тудыть — Tенетница отрезала “сам увидишь”, но я, похоже, догадался. А на месте увидим.

И отбывать нам нынешней ночью, порадовала Тенетница, отпустив взмахом руки.

А я с Твёрдом и Тихой направился в какую-то жральню, где спутников стал теребить, на тему, а что за твари “не поддаются”. Потому как жить, с чего-то, очень захотелось.

26. Пущная мануфактура

Общалась парочка со мной довольно благожелательно. Некоторое снисхождение проявляли, но такое, фоновое, скорее нормальное для полувековой парочки по отношению к семнадцатилетнему. Не чрезмерное и терпимое, скажем так.

А вот рассказы их мне… ну не то, чтобы не понравились. Но лешего я зря поминал, факт.

Итак, цель нашего путешествия, в плане “нахрена”, парочка не раскрывала. То есть, Тенетница сказала “сам увидишь” — значит, сам увидишь.

— И вам, Стригор Стрижич, сие, если по совести, без разницы. Ваша задача — тварей убивать, нас и наших спутников оберегать, — выдал Твёрд.

— Хорошо, — не слишком довольно констатировал я. — Что за твари?

После чего началось перечисление, в ряде случаев которого мне приходилось уточнять. И спектр тварей не радовал. Например, та груда плоти, которую у меня взял только ледяной эфир, а только потом кислород — называлась “Глотка”. И высоковероятно был, НЕХ этакий.

— А почему “Глотка”? — кисло полюбопытствовал я. — Я эту тварь прибивал, нет у неё никакой глотки!

— А потому и глотка, — понятно ответила Тиха. — С ярлом убивали, Стригор Стрижич?

— Да нет, до тех мест, где я Глотку встретил, ярло бы не дошло, — задумчиво протянул я. — Ярло, значит, возьмём?

— Ярло, алхимию боевую, — не менее задумчиво протянула Тиха. — Я думала, что преувеличивает Голова. И силы я в вас столь великой не чую, уж простите, Стригор Стрижич.

— Прощаю, — отмахнулся я, несколько повеселев.

Ярло — это хорошо. Потому что ту же Глотку без него мне воевать не выйдет, не раскрывая почти все мои козыри, чего не хочется.

Далее, будет Лихо. Но с этим, синхронно поморщившись, парочка выдала, что атаковать вряд ли будет. Чем своё “родство” с одноглазом подтвержили.

А Вот леший, причём не один — это херово. И ярло здесь нихера не подмога, ну и заворот, точнее, “Пуща будет считать нас своей частью, Стригор Стрижич”, тоже не поможет.

Леший — это, сволочь такая, “зверовод”. Каким макаром он натравливает и управляет тварями — толком не понял ни я, ни Архив. Но этой тварью недаром ругаются, потому что Леший со свитой — это пиздец не только малой деревушке или особняку родовича. Это малый городок, срытый до самого основания.

Единственное спасение в том, что тварь, выходившая к Логу, свиту набирала не особо лютую: вороны, песцы, бесы. Неприятно, но терпимо, вырезается нахрен свита, а потом берётся в кладенцы Леший. К счастью — очень медленная, передвигающаяся на шестёрке коротеньких, почти человеческих, лап тварь. К сожалению — дюжина лап-клинков, восьмиметровых в вытянутом состоянии, запредельно острых, наносящих урон кладенцам. Ну и полная, без шуток, иммунность к эфиру. Хоть от огня, паразит такой, корчился и помирал, хотя и не сказать, чтобы особо быстро.

И вот эта пакость, как сообщили Твёрд с Тихой, припирается практически каждый “поход”, да, бывает, и не один. Хорошо, что поодиночке. И беда в том, что, насколько я понял, “перегружает” возможности Лихычей. То есть валить тварь надо “ещё вчера”, пока имперцы, удерживающие уже не только и не столько “Пущу в целом”, сколько свиту лешего, не сломались нахрен.

— Основные потери в походах от лешего, — констатировал Твёрд. — Силён, тварь. Мы минут десять свиту удержим, свыше… лучше не проверять.

— Ярло его из-за мечей не берёт? — спросил я, на основании своих выводов.

— И из-за них, да и толку от него немного — Чернобожич ярло питает, а всё одно копьё плоть твари не берёт толком. Кладенцом кромсают охранники, алхимией закидывают, но это так, баловство, — махнула рукой Тиха. — Так что только резать и быстро, Стригор…

— Не родовите, излишне это.

— Резать и быстро, Стригор. А вы как с лешим управлялись?

— Огнём. И Погибыч, — лаконично отрезал я, не став открывать козырь.