Коллонтай. Валькирия и блудница революции

Мы сошлись на мнении, что канал связи через Клауса надо сохранить и аккуратно зондировать, чтобы использовать малейшую возможность удержать Красную Армию хоть на какой-нибудь границе перед вратами Европы. По службе я занимался переселением ингерманландцев и решением эстонско-шведских проблем, что дало мне возможность в июне 1943-го еще раз отправиться через Хельсинки в Стокгольм, не запрашивая на это специального разрешения. Я остановился не в обычном дипломатическом отеле "Гранд", а направился в более скромный и спокойный "Странд-Отель". Уже в день моего приезда, 18 июня, на пороге моей комнаты возник Клаус. На удивленный вопрос, откуда он узнал мое имя и адрес, Клаус с усмешкой авгура ответил: "Вас это удивило, но мое сообщение удивит Вас еще больше. Ваш друг Александров сейчас в Стокгольме. Завтра он отбывает в Лондон, но 7 июля вернется, чтобы встретиться с Вами".

Мой ответ его несколько отрезвил: "У меня нет друга по фамилии Александров, кроме того, у меня нет ни желания, ни задания вести переговоры с Вашим приятелем. Я прибыл сюда с гуманитарной миссией. Если я и разговаривал с Вами, то лишь как частное лицо, интересующееся Востоком".

Клаус парировал: "Вы, безусловно, выступаете как час гное лицо, равно как и Александров, который абсолютно случайно встретится здесь со своим старым московским знакомым. Вы же должны признать, что знакомы с шефом европейскою отдела Наркомата иностранных дел. Вспомните, на одном из приемов, которые Советы давали в известном Вам морозовском особняке на Спиридоновке, вы даже познакомились с его женой".

Я действительно шапочно знал Александрова, но никогда не упоминал его имени, да даже и сам позабыл об этом незаметном и осмотрительном человечке. Что ж, после тою как Клаус назвал его имя, с детскими шуточками можно было кончать. Эти сугубо частные сведения он мог получить лишь из первых рук. Дело приняло серьезный оборот.

"Дорогой господин Клаус, — отвечал я, — если частное лицо Александров желает встретиться с частным лицом Клейстом, чтобы непринужденно поболтать о прежних временах, что в этом плохого. После этого, правда, нам придется открыть тут в Стокгольме ресторан, как тем трем парням из "Ниночки". Потому что вряд ли Александрову захочется вернуться в Москву, где с ним разделаются точно так же, как со мной в Берлине. Но шутки в сторону! Если Александров готов со мной встретиться здесь, значит, он действует по заданию Кремля. И пойдет на это лишь в том случае, если я, в свою очередь, буду представлять правительство Рейха. Но, учтите, я не обладаю подобными полномочиями".

Клаус снова понимающе улыбнулся, но не отступил. Пришлось сделать хорошую мину при опасной игре. Я попросил подать еду и напитки, и мы присели над sakuska, к чему он как житель Восточной Европы был привычен: "Я не хочу расспрашивать Вас о методах Ваших контактов с Советами, пусть это останется Вашей тайной. Но мне было бы любопытно, если бы

Вы смогли объяснить, чем руководствуется Кремль, обращаясь к Германии с предложением о переговорах сейчас, когда немецкие армии повсюду отступают. Если Вы сможете доходчиво донести это до меня, можно будет продолжить разговор".

Клаус достал из кармана несколько листков с русским текстом и извинился, что он не политик, поэтому должен опираться на шпаргалки, которые сделаны во время двух продолжительных диалогов с сотрудниками советского посольства. "Советы, — утверждал Клаус, — не хотят сражаться за интересы Англии и Америки ни один лишний день, ни одну минуту — ni odnu minutu — дольше, чем необходимо. Из-за своей идеологической зашоренности и интриг капиталистических государств Гитлер оказался втянутым в войну, которая застала Кремль в самом разгаре индустриализации. Да, Советский Союз может, расходуя последние ресурсы и пользуясь поставками из США, противостоять немецким войскам, возможно, даже разбить их в смертельной битве. Но над трупом уничтоженной Германии изможденный, кровоточащий Советский Союз окажется один на один против сильного и ничуть не пострадавшего Запада. До сегодняшнего дня англо-американцы не сделали никаких четких заявлений о военных целях, территориальных разграничениях, мирных планах и т. д. Их отношение к Германии тоже можно критиковать. С Рудольфом Гессом в Англии обращаются не как с плененным военным преступником, а как с джентльменом. На все вопросы русских по поводу будущего Гесса Англия дает туманные ответы. Вся тяжесть войны лежит на плечах Востока. О втором фронте в Европе нет и речи. Высадка в Африке больше похожа на фланговую операцию против СССР, чем на атаку стран Оси. Открытием второго фронта ее назвать нельзя. Второй фронт должен брать врага в клещи, а не щекотать с краю. От официальных лиц и штабных офицеров все чаще слышно про открытие второго фронта на Балканах. Кремлю это крайне нежелательно. Если этот план начнет осуществляться, Москва в ответ вынуждена будет пригрозить оккупацией Японии или даже пойти на нее. Высадка на Балканах отрежет Советам путь к их главным европейским военным целям — проливам.