Коло Жизни. Бесперечь. Том 1

Воспитательное поселение лежало, как бы с левой стороны долины, а справа в явственной огромной по высоте скальной гряде, куда вела каменная дорога, и та, что рассекала долину, и та, что отходила от ворот частокола, находилось Святилище Родителя. И даже сейчас вельми четко просматривалось два отверстия инкрустированных золотыми полосами по коло и отходящими от них широкими золотыми лучами, символизирующих своими очертаниями солнце. Сама стена гладкая серая завершалась арочной макушкой и слегка выступала вперед в сравнение со всей поверхностью горы.

Рагозинский воспитательный дом был самым крупным жреческим поселением, его возглавлял чародей Блюд, и вообще все учителя… наставники принадлежали к сословию чародеев. Старшего меж них не было, в каждом учреждение имелся свой жрец-чародей, во всем послушный воле вещуна и носящий особую приставку к своему имени Дядин, величание кое точно сплачивало носящего его не только со всеми подчиненными ему наставниками, но и со всеми учениками. Пестуны также имели особую приставку к своему имени, коя сближала их с воспитанниками, и звучала она как – вуй. То есть к наставнику ребенок должен был обращаться следующим образом: Важин вуй иль Горяй вуй. Чародей Блюд Дядин, как и старший жрец не имел семьи, детей ему заменяли воспитанники Рагозинского дома. Впрочем, все остальные чародеи имели семьи, которые проживали в поселение несколько ниже воспитательного дома, в этой же долине, только на примостившейся горной круче поросшей лесами. Это было достаточно крупное поселение, в котором стояли деревянные срубы, имелись торговые лавки, и даже небольшие мастерские.

Ноне могутные створки ворот, ведущие к воспитательному поселению, были распахнуты. По краю широкой площади, что пролегала в центре его, куда и направили полет кологривы, явственно просматривались жрецы и дети, которые, как и корабельные матросы, были обряжены в шаровары только удлиненные, с рукавами и воротом рубахи, обутые в тканевые полузакрытые сандалии охватывающие полностью стопу и до средины ремешками лодыжку. Долгие волосы кои в хвосте было позволено носить лишь старшим жрецам и их помощникам, у воспитанников и пестунов были схвачены в косы и убраны под серые повязки огибающие голову по кругу. По талии у чародеев пролегали тонкие рдяные бечевки признак наставников, в левые мочки вставлены красные камушки яшмы. Одежда меж взрослых и детей разнилась цветом, и если у первых она была серая, то у вторых коричневая, и конечно у ребятни не имелось бечевок на поясе и символа жреца-серьги в мочке уха.

Из всей этой серо-бурой массы людей выделялся стоявший в центре толпы Блюд Дядин, потому как был обряжен в белые шаровары и рубаху, стянутую на поясе золотой бечевкой. Он также разнился с иными чародеями тем, что из левой мочки его уха свисала вниз серебряная, тонкая нить с укрепленным на ней белым алмазом, знак Дядина начальствующего в этом воспитательном доме. Блюд Дядин был одного возраста с Липоксаем Ягы, однако его волосы вельми рано побелели, и посему в сравнение с вещуном он смотрелся каким-то старцем… достаточно потрепанным жизнью. И хотя чародей по общим внешним признакам не отличался от жреческой касты, будучи высоким и худым, тем не менее, широкое лицо и такие же широколадонные руки делали его несколько грузным, точно он все же переедал положенного ему по статусу.

Кологривы медленно ступили копытами на каменную, творенную вроде из цельной скальной породы поверхность площади, и, сделав несколько широких шагов, аль точнее сказать, свершив небольшую пробежку, протащили приземлившиеся на колеса судно. Вмале все же замедлив и свою поступь, и движение всего летучего корабля. Отчего судно рывком дернувшись вперед, тотчас откатилось назад и замерло почитай на средине площади. Кологривы степенно втянули в свои покатые лопатки мощные крылья, один за одним по каждому перу, слегка излив на шерсть тонкими струйками кровь и живописали в тех местах небольшие округлые бугорки. К судну тотчас поднесли и, оперши на борт, установили дощатый настил-лестницу, а после укрыли ворсистой дорожкой, самую малость раскатав и на самой мостовой. Неторопко к краю дорожки подкатила легкая открытая зыбуша двухколесная, с крышей, откидными сидениями, внутри обитая красным бархатом, имеющая мягкий покатый ослон. В зыбушу были впряжены два жеребца с кремового цвета шерстью, розовой кожей чуть проглядывающей и словно окрашивающей сами волоски, да с голубыми глазами. К лестнице, поколь ее устилали дорожкой, подошел Блюд Дядин и остановился около ее края упертого в мостовую, не только для того, чтоб первым поприветствовать старшего жреца, но и сопровождать его в поездке по Рагозинскому дому. Чародей низко склонил голову и напряженно замер, ибо, как и все остальные жрецы, очень сильно боялся и вместе с тем уважал Липоксай Ягы.