Колодец

— Я видел ваш счетчик. Когда мы расстались со шлемами, воздуха в вашем скафандре оставалось ровно на четыре минуты. От нашего выбора уже ничего не зависело. Если в этой атмосфере есть ядовитые вещества, остается утешаться тем, что нам не придется ломать голову над проблемой возвращения домой. А пока вы еще не корчитесь в агонии, можете расслабиться и дышать в свое удовольствие.

Она принюхалась:

— По-моему, пахнет гвоздикой?

— Похоже. И не только ею одной. Мы можем здесь найти сотню видов различных пряностей, но ничего такого, что можно было бы ими сдобрить. Я всегда считал, что у матери-природы чувство юмора развито гораздо лучше, чем у всех ее созданий.

— Эй, да вы просто неисправимый пессимист, Бостон Лоу!

— Ничего не поделаешь — необходимое качество для любого командира космического корабля. Осторожно! Лучше обойдите эту трещину. — Он прибавил шагу, но сам в обход не пошел, а легко перепрыгнул через преградившую путь расщелину.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Вы видите? Они уже с начала не склонны лишних проявлять эмоций; попав в ловушку, не стоят без дела и не впадают в панику, а сразу берутся за решение задач!

— Не вижу в том заслуги интеллекта — инстинкт животный, больше ничего. — Второй Мыслящий излагал сомнения без колебаний. — Любая тварь безмозглая стремится к тому, чтобы уйти из западни.

— И все же не мешало б убедиться, что метод их мышления логичен, а каждым шагом управляет разум, — добавил третий. — Вдруг в панику ударятся пришельцы и действовать возьмутся наугад? Тогда их ждет печальный результат — падение до уровня животных.

— Согласен. — Первый Мыслящий был настроен более оптимистично, но это не мешало ему трезво смотреть на вещи; как ни крути, а статистика была статистикой, и все предыдущие попытки не внушали надежды. — Потому и предлагаю обследовать повторно новичков. А выводы отложим напоследок. Услышу ли я мнение иное?

— Убьем же время! — многоголосым хором откликнулись одновременно все.

— Ну тогда за мной! — Пространство очистилось. Мыслящие исчезли, оставив за собой след призрачных надежд, разочарований и несбывшихся иллюзий. Время было их злейшим врагом, и они ненавидели его всеми фибрами души.

К утру робинзоны-земляне успели сделать сразу несколько важных находок. Самой ценной из них была пригодная к употреблению вода. Среди нагроможденных друг на друга скал она в изобилии хранилась в защищенных от солнца впадинах и трещинах. Цветом, запахом и вкусом обнаруженная вода не отличалась от обычной дождевой. О почти неизбежном наличии в ней болезнетворных микроорганизмов разговоров никто не заводил — чем сильнее жажда, тем слабее предрассудки.

Во всяком случае, желудок ни у кого не расстроился, хотя пили все до отвала. Может быть, им просто повезло, и здешние бактерии не проявили интереса к содержимому человеческого пищеварительного тракта, а может, сыграла свою роль заботливая предусмотрительность Бринка, отфильтровавшего воду через хлопчатобумажную ткань собственной рубашки, кто знает? По крайней мере, с этого момента о воде можно было не беспокоиться. Источников они нашли немало, а среди них — несколько довольно глубоких. К тому же, как справедливо заметила Мэгги Роббинс, промышленного загрязнения здесь можно было не опасаться.

Что касается Лоу, то его больше волновали не микроорганизмы, а растворенные в воде соли тяжелых металлов и минеральные яды.

— Если тут есть какая-то минеральная гадость, первые признаки отравления проявятся к ночи, — предупредил он спутников с мрачным видом.

Не склонная к научному анализу, Мэгги игриво плеснула по воде ладошкой.

— Да бросьте вы каркать, коммандер! Смотрите на вещи проще. Водичка вкусная и на цвет нормальная. Чего вам еще надо? А умирать от жажды, скажу я вам, куда как неприятнее, чем от яда. И что вы за человек такой?! Все время вы о чем-то переживаете: то у вас воздух не так пахнет, то скалы не того цвета. А как вы ходите? Все время ждете, что у вас земля под ногами провалится, вот как! Ума не приложу, как такой перестраховщик мог попасть в космическую программу?

— Потому и попал, что по натуре перестраховщик, — ничуть не обидевшись, мягко пояснил Лоу. — Я с детства привык сначала думать, а только потом делать, делать только тогда, когда получу ответы на все вопросы. Вот, например, вы сейчас пьете воду и ни о чем не беспокоитесь, а я смотрю на эти кусты и думаю, насколько съедобны, скажем, их почки или молодые побеги?