Колодец и бабочка

– Тяжкие телесные с применением утюга. Ты заметил, как Кожеватова швыряло из стороны в сторону? Запишу, пока не забылось. – Сергей вытащил блокнот. – Надо же, покоритель Эвереста… – уважительно пробормотал он несколько минут спустя.

Илюшин издал короткий смешок, и Бабкин оторвался от своих записей:

– Ты считаешь, он врет?

– Я абсолютно уверен, что насчет Эвереста он говорит правду. Но, Серёжа, как ты представляешь себе его восхождение? Как отчаянную борьбу со стихией? Тяжелейший путь, полный опасностей? До шести тысяч метров груз тащат яки, потом – шерпы. Самое сложное для группы – ступень Мэллори, там лестницы и очередь, но на всем протяжении маршрута за клиента отвечают гиды. Гиды устанавливают высотные лагеря, готовят пищу, помогают переодеться, меняют кошки и кислородные баллоны, даже карабины перестегивают, если понадобится. С такой опекой на Эверест поднимется и безногий – и кстати, это случалось уже дважды, если мне не изменяет память. От клиента требуется платить и по возможности не устраивать истерик. Даже опыт горных подъемов не обязателен. Поэтому на Эвересте толпы бездельников вроде Юрия, которым нужно поставить галочку в списке своих достижений. Ты заметил, что больше ни он, ни Яровая не ходили в горы? В их случае это дорогостоящее одноразовое развлечение. Что-то вроде чрезвычайно утомительного Диснейленда. Зато Яровая сняла с этого путешествия столько сливок, что ее до сих пор зовут на передачи, где она с чистосердечным видом рассказывает, что нужно не бояться идти за своей мечтой, если хочешь чего-то достичь. Это как раз то, о чем я тебе говорил: мифологизированная биография автора творит чудеса.

7

Возле здания, в котором располагался офис Мирона Кудесникова, перекладывали асфальт. Пахло пылью, прибитой дождем, прохожие шли по обочине, перешагивая лужи, рабочие в оранжевых жилетках на голое тело перекрикивали шум машин и грохот отбойных молотков, которыми разбивали бордюры.

– Золотодобыча какая-то по всей Москве, чтоб их, – злобно сказал Бабкин, пробиваясь через толпу. – О, вон он, уже ждет.

Кудесников махал им рукой, стоя перед крутящейся стеклянной дверью.

– Внутри сядем, там хоть прохладно, – распорядился Мирон, когда они подошли. Глаза его были закрыты солнечными очками. – Времени у меня немного, давайте сразу к делу.

Они разместились в вестибюле. Несмотря на субботу, здесь тоже было шумно: мимо сновали офисные работники, бегали курьеры с рюкзаками, мелодично тренькали поочередно два лифта, предупреждая, что двери закрываются.

На этот раз Бабкин взял на себя ведущую роль.

– В связи с делом Габричевского мы изучаем всех, кто был с ним знаком. Сейчас речь о Юрии Кожеватове. Знакомая тебе фигура?

Мирон усмехнулся, снял очки. В пальцах у него была зубочистка. Он вылущил ее из упаковки и забросил в рот. «Ну ковбой, ё-моё», – подумал Бабкин. Ему пришло в голову, что Мирон и Юрий могли бы образовать идеальную киношную пару.

– Фигура знакомая, – проговорил Мирон. – Виделись несколько раз после семинаров. Однажды довелось пообщаться. – Он сосредоточенно перегонял зубочистку из одного угла рта в другой.

– По чьей инициативе? – уточнил Сергей.

– По его. Он позвонил и так четко, по-военному: надо поговорить. Ну, надо так надо. Я сначала думал, он из этих. – Мирон значительно показал глазами на потолок.

Бабкин еле удержался, чтобы тоже не посмотреть.

– А он вообще по другой теме.

– Чо хотел? – бесхитростно поинтересовался Бабкин.

– Приревновал ко мне свою хозяйку. – Мирон усмехнулся. – Не знаю, с чего он это взял. Может, Яровая решила поинтересничать и похвасталась, что я с ней заигрываю. Без понятия. Я пообещал, что больше ни-ни. Глаз не подниму. Что я, стану бормотать, что ничего такого не было? Да ну на фиг.

– Погодь, но если и впрямь не было… – начал Сергей.

– Не надо женщину подставлять перед партнером, – оборвал его Мирон. – Нехорошо это. Мне притвориться несложно. А он будет думать, что у него жена – огонь и пожар, мечта всех мужиков. Любой бабе это в отношениях только на пользу.

Сергей взглянул на Кудесникова другими глазами. «Ишь, рыцарь», – подумал он с насмешливым уважением.

– Любовь Андреевна – красивая тетка, но не в моем вкусе, – флегматично добавил Мирон.

– А в чьем? – неожиданно спросил Илюшин. – Кто-то же к ней реально подкатывал.

Кудесников пожевал зубочистку.

– Ладно, это все равно уже дело прошлое, и Илья на меня не обидится, земля ему пухом. – Он размашисто перекрестился. – Я однажды вернулся в аудиторию после семинара, телефон забыл на столе, и застал Илюху с Любовью Андреевной. Габричевский к ней именно что подкатывал. Я еще удивился, как это у него наглости хватило. Вился вокруг нее, как кот. Увидел меня – отскочил, покраснел. У Яровой лицо было такое, будто ее накормили прокисшей сметаной.

– Оттого что ты их прервал?

– Да нет. От самой ситуации. Она не из тех женщин, которые умеют флиртовать, осаживать, выстраивать границы… Ей это все неловко. Мое такое мнение. А уж как на самом деле – не знаю.

8