Колодец старого волхва

Явор цепким взглядом окинул ближайшие окрестности. Для него из этих немногих слов сложилась целая повесть — что есть и что может быть. Любая встреча в степном порубежье настораживала, особенно встреча с чужими. Полуденные славянские племена хорошо знали хазар, которым поляне и радимичи когда-то даже платили дань. Несколько десятилетий назад их одряхлевшее за века и обессиленное царство было окончательно разгромлено походами князя Святослава, но купцы их по-прежнему наполняли торжища всех русских городов. В Киеве хазарами и иудеями был заселен целый конец, который так и звался: Хазары. В порубежье их тоже привыкли видеть — по большей части через них Русь торговала с печенегами. Но доверять им было нельзя, и Явор спешно готовился к встрече.

Выбрав взглядом перелесок, который они только что миновали, он махнул рукой малоновгородцам.

— Давай туда! — велел Явор. На всякий случай он хотел укрыть женщин и стариков и развязать себе руки. — Кощей их знает, что за купцы хазарские вместо дороги чистым полем едут. Пугаться не пугайтесь, люди добрые, а посидите-ка под кусточками в тенечке, передохните. Давай, вали быстрее! Почине, пригляди!

Малоновгородцы тут же заворотили коней к перелеску. Им не надо было приказывать дважды: печенеги научили осторожности. Почин поскакал с ними, подстегивая плетью тощих лошаденок, тащивших повозки.

Только Медвянка, сидевшая на коне Явора, не тронулась с места. По лицу Явора она видела, что встреча предстоит не простая, даже опасная, может быть. Сама Медвянка не испугалась по-настоящему — ведь эта земля находилась под защитой укрепленных валов. В ее тревоге было больше любопытства — такого ей еще не приходилось переживать. И только суровое лицо Явора напугало ее, но ей совсем не хотелось в рощу. Пусть здесь опасно — она предпочла бы быть ближе к опасности, но рядом с Явором.

— И ты давай! — бросил ей Явор и стал быстро отвязывать ремень запасного коня. Вспомнив о Медвянке, он нахмурился. Вот как Встрешник дураков учит — ведь знал, что не надо брать ее с собой! А теперь присутствие девушки добавляло ему лишнего беспокойства, и Явор сердился на себя, что поддался ее безрассудному желанию.

— Нет, я с тобой! — протестующе вскрикнула Медвянка.

— Дома у батьки рядись, а тут делай, что сказал! — сурово отрезал Явор, едва глянув на нее. Одним махом он снял Медвянку со своего седла и пересадил на спину неоседланного запасного коня, не опустив ее даже к земле. Медвянка ахнула и поспешно вцепилась в гриву, чтобы не упасть, изумленная силой и стремительностью этого перемещения. А Явор хлопнул коня по шее, посылая его вперед. Конь послушно понес Медвянку к опушке перелеска, вслед за ускакавшими малоновгородцами. Она только и успела, что беспомощно оглянуться на Явора. Его суровый окрик окончательно убедил ее, что начинается какое-то серьезное дело, в котором она ничего не понимает, и лучше ей слушаться.

До перелеска было едва полперестрела, и скоро малоновгородцы и Медвянка оказались в тени его деревьев. К травеню густая зелень разрослась и надежно укрывала от случайного взора. Почин завел женщин и стариков подальше в заросли и велел сидеть тихо. В таком приказании не было нужды: на всю жизнь напуганные печенегами, малоновгородцы были не шумнее мышей и даже дети, не крича и не плача, прятали лица в подолах женщин, сжимались в комочек, желая стать еще меньше, чем были. А Медвянка, покрепче запахнувшись в отцовский плащ, осталась возле самой опушки и наблюдала за Явором, прячась за деревом. Почин и молодой малоновгородский староста с охотничьим луком в руках укрывались возле нее.

Даже не провожая Медвянку глазами, Явор тут же вскочил в седло, расстегнул и сбросил с плеч плащ.

— Брони одевать! — велел он своим гридям и сам стал развязывать кожаную сумку на седле, в которой вез кольчугу.

Натянув кольчуги, гриди быстро проверили тетивы на луках — недаром Явор велел натянуть их еще утром, перед выездом из городища, — отворили тулы, но прикрыли их полами плащей. Не мешало предупредить встречных о своей готовности к защите, но колоть им глаза чересчур воинственным видом было излишним. Оправляя кольчугу, Явор кивком подозвал к себе Изрочена — одолженного тысяцким кметя, который понимал по-печенежски и мог объясняться с хазарами. Изрочен подъехал и встал рядом с Явором, чуть позади его правого плеча.

Из-за оконечности лощины показался первый всадник. Наткнувшись взглядом на вооруженный русский отряд, он тут же повернул коня и снова скрылся. Явор ждал. Три повозки мешали хазарам ехать по лощине, убежать с товаром они тоже не могли, так что деваться им было некуда.