Колодец Времени

Улыбка исчезла с лица Олафа. Бриллианты на диадеме принцессы сверкнули все одновременно, и король вспомнил штормовую ночь, алмаз, княгиню Рюгена. Темно-синие сапфиры из ожерелья дочери германского императора приковали к себе взгляд Олафа, поцелуй Гертруды захватил душу в плен. Новый замок в Норвегии и властная королева на новом троне перечеркнули в памяти короля Рюген, алмаз и Яру и заняли центральное место.

Глава 14

Яра целыми днями находилась в крепости на западе Рюгена. Иногда она поднималась на одинокую башню и долго всматривалась вдаль, то на север, то на юго-запад. Море было спокойным, по небу плыли легкие белые облака, тишина царила вокруг. Но именно эта тишина терзала душу сомнениями, лишала покоя и сна. Княгиня знала, что так тихо, так настороженно тихо бывает только перед грозой, когда даже листок на дереве или травинка в поле боится шелохнуться, чтобы не нарушить молчание земли и неба. Молчало и сердце, и это особенно пугало Яру: ей казалось, что она больше не любит ни отца, ни мужа. Нет, конечно же, любит, но как-то по-иному, не так, как ранее, скорее – жизнь, чем кого-то или что-то проявленное в одной форме. От этой новой любви мир вокруг приобрел новые оттенки и зазвучал на полную мощь. От этой новой любви родилась сила и вера в судьбу, единую с народом и родным краем.

Воины-венды старались угодить княгине во всем, но Яра не могла скрыть от них своих сияющих, но печальных глаз, смотрящих так далеко и глубоко, словно в иной мир, иное измерение, на границе которого стоял остров Рюген. Рядом с княгиней был и Карл, он, точно тень, следовал за ней в крепость, не упускал днем из виду, а когда наступал вечер, сопровождал Яру домой, чтобы на рассвете вновь услышать ее голос и первым переступить порог комнаты.

Так шли дни… месяцы… Так прошел год.

Однажды утром, прибежав на зов Яры, Карл услышал:

- Я освобождаю тебя от обязанности, возложенной королем. Возвращайся домой, в Норвегию, к жене и детям. Это не твоя война, дети не должны расти без отца.

- Это моя судьба, княгиня. Трусость привела меня грозовой ночью к воротам замка, трусость заставила отдать камень Олафу. Храбрость не дает мне возможности оставить Рюген. Любовь порождает эту храбрость.

- Ты все еще любишь?

- Да, и я здесь.

- А как же Олаф?

- Тот, кто любит, всегда рядом.

- Ты прав, Карл, прав. Олаф любит приключения и славу, - сказала Яра, открыла шкатулку с драгоценностями и достала оттуда алмаз.

Белые цветы были в Храме повсюду: алтарь покрывали раскрывшиеся бутоны, колонны обвивали цветочные гирлянды, лепестки узкой дорожкой лежали на полу. Звучал орган, прославляя новую веру и великого императора. Двери Храма широко распахнулись – и на пороге показалась фигура Олафа.

Король Норвегии Олаф I Трюггвасон уверенной походкой приблизился к алтарю, остановился и повернулся к выходу. Он, как и все присутствующие на свадебной церемонии, ожидал появления невесты. Легкое волнение прокатилось по залу, когда в Храм вошли германский император Оттон II и его дочь Гертруда. Люди расступились, пропуская невесту и ее отца вперед. Император взял дочь за руку, и они торжественно направились к алтарю, к тому месту в Храме, где в бело-золотых одеждах стоял священник, рядом с которым, забыв обо всем на свете, находился король Норвегии. Ножки Гертруды ступали по узкой дороге из лепестков роз, и лепестки от прикосновения подола платья разлетались в стороны, поднимались вверх, кружились и вновь оседали на каменный пол, создавая иллюзию, как будто невеста не шла, а летела навстречу своему счастью…

- Согласен ли король Норвегии Олаф I Трюггвасон взять в жены Гертруду, дочь германского императора Оттона II? – задал вопрос священник.

- Да, - ответил Олаф, не отводя счастливых глаз от счастливого лица Гертруды.

- Согласна ли Гертруда, дочь германского императора Оттона II , стать женой Олафа I Трюггвасона, короля Норвегии? – священник задал второй вопрос.

- Да, - ответила Гертруда, счастливая улыбка озарила ее и без того счастливое лицо.

- В знак согласия прошу обменяться кольцами.

Гертруда надела на безымянный палец Олафа перстень с ярким, огненным рубином. Жених попытался повторить действие невесты, но бриллиант в ее кольце вспыхнул – в памяти Олафа возникла корона, алмаз и Яра. Руки короля задрожали, и перстень с бриллиантом упал на пол, в белые лепестки роз.

Растерянный взгляд невесты выразил искренний испуг. Легкий ропот пробежал по залу, затем наступила тишина. Олаф опустился на колено и стал искать перстень у ног невесты. Его пальцы погружались и плыли в белых лепестках, пока не нащупали кольцо. Жених поднялся во весь рост, поцеловал левую руку Гертруды и надел на ее безымянный палец перстень с чистым, как слеза любви, бриллиантом. Лицо Гертруды вновь засияло счастьем.

- Я объявляю Вас мужем и женой, - громко прозвучал голос священника. – Вы можете поздравить друг друга.

Руки Олафа и Гертруды соединились, губы прикоснулись. Поцелуй был нежным и долгим.