Колодец Времени

- Посмотрите внизу, - раздался новый приказ, и фигура пожарного скрылась за дверью, ведущей в мастерскую.

Благодаря усилиям пожарных, огонь удалось затушить достаточно быстро. Мастерская Гварнери сгоревшими окнами глядела на улицу – ослепла на глазах горожан от разыгравшейся ночью трагедии. Андреа, осознав происходящее, спросил:

- А где мой хозяин?

Голоса стихли. Взгляды людей устремлялись то на Андреа, то на входную дверь. Выжидающую тишину нарушили звуки тяжелых шагов – на пороге дома появился пожарный с ношей на руках, которую он положил на мостовую.

То, что лежало на мостовой, нельзя было назвать человеком. Труп обгорел настолько, что узнать в нем дель Джезу было практически невозможно. Пожарный укрыл обгоревшее лицо остатками плаща – на мостовую выкатилась пуговица.

- Это его пуговица, пуговица из его плаща, - прошептал Андреа и прислонился к стенке дома. Фонарь осветил его белое, как полотно, лицо.

- Бедная Софи, бедная Софи, - искренне разволновалась пожилая соседка. – Лучше бы ей не возвращаться.

- Бедная Софи, бедная Софи, - слова подхватила толпа, а эхо разнесло по улицам и переулкам славной Кремоны…

В ночь с 16 на 17 октября 1744 года из городских ворот выехала карета с гербом рода Висконти. В ней находился герцог, Великий Мастер Великой Ложи Кремоны, и Гварнери дель Джезу, мастер скрипок. Проехав несколько миль, карета остановилась на перекрестке дорог, ведущих в Милан и в теплые земли Тосканы. На развилке карету ожидала телега садовника Конти, на которой сидел сам Франческо и его дочь Софи.

- Скорее, Софи, нам некогда, - услышала Конти голос Антонио, поцеловала отца и вскочила в карету.

Франческо Конти посмотрел вслед исчезающей карете, сел на телегу и поехал на север – в сторону Милана…

Под вечер следующего дня карета герцога Висконти пересекла границу Ломбардии, через неделю она достигла Тосканы и остановилась.

- Вот ваши новые документы. Вы свободны. Никто искать не будет: Гварнери дель Джезу погиб – сгорел в огне в собственной мастерской, а Софи, убитая горем после гибели мужа, ушла в бенедиктинский монастырь и в Кремону не вернулась.

Гварнери взял документы и прочитал:

- Антонио Бьянки, мастер по дереву «Гильдии мастеров Милана». София Бьянки, жена Антонио Бьянки.

- Теперь наши дороги расходятся, - сказал Великий Мастер. – Даст Бог, свидимся. Хотя искать семью Бьянки в Италии – это все равно, что иголку в стоге сена, нет, пожалуй, иголку среди миллиона одинаковых иголок.

- Прощайте, герцог, - Антонио подал Великому Мастеру на прощание руку.

- Прощайте, герцог, - Софи попрощалась и вставила в петлицу камзола Висконти маленький бутон белой розы.

Карета Великого Мастера покатилась дальше, по дороге на юг, ведущей в Вечный город….

Антонио и Софи, взявшись за руки, пошли по дороге на восток – в вечно цветущую Флоренцию…

Глава 21

Герцог Висконти ехал в Рим не потому, что хотел сообщить понтифику печальную весть о гибели Гварнери, а потому, что его звала Белая Роза. Ее голос Великий Мастер слышал постоянно, где бы ни находился, слышал даже во сне. Вначале звук был слабым, но со временем усилился настолько, что все остальные звуки мира утонули в нем и бесследно исчезли. Душа Висконти не просто слышала Голос, она желала его слышать, он овладел ей и наполнил счастьем.

«Тайники Ватикана – это склад редчайших ценностей со всего мира, но это не место для Белой Розы, - думал Великий Мастер. – Совершенное тело не должно лежать под землей, даже если там его надежно охраняют. Скрипка должна видеть солнце, ощущать прикосновения рук скрипача и звучать, звучать на полную мощь. Вечный сон в подвалах Рима – это не жизнь, а медленное угасание. Настоящая жизнь возможна только на свободе. Белая Роза, ты будешь звучать в прекрасном саду и дышать свободой. Я исправлю свою ошибку».

Не останавливаясь нигде в городе, карета следовала в Ватикан. На мосту через реку Тибр толпились люди. Висконти поглядел в окошко кареты: груженная мрамором повозка врезалась в телегу с овощами, и по реке плыли лук, салат и цветная капуста. Каменщик кричал на крестьянина, а крестьянин – на каменщика. Едва различая в потоках брани слова, люди пытались успокоить и примирить участников конфликта, но это только подивало масла в огонь: крестьянин и каменщик кричали еще громче, оставаясь каждый при своих интересах. Ситуацию разрешил полицейский: он оштрафовал виновников происшествия. Сумма, наверное, была достаточной, достаточной для того, чтобы конфликт был улажен, а мост освобожден от скопившихся на нем людей, повозок, телег и карет. Великий Мастер задернул шторку в окошке кареты и продолжил путь в Ватикан.

В резиденции Папы было тихо, настороженно тихо. За столом сидел секретарь и водил пером по бумаге. Для Великого Мастера действия этого человека были всегда большой загадкой: что можно постоянно и беспрерывно писать и переписывать, герцог не знал и, к своей радости, не желал знать.

- Доложите понтифику о моем приезде, - герцог обратился к секретарю.

- Вы кто? – спросил секретарь.

- Герцог Висконти.

- Вас вызывали?

- Нет, но у меня важный разговор.