Колодец забытых желаний

– Совершенно точно, – подтвердил Олег Петрович. – Вы были в Англии?

– Я читала об английских традициях.

– Нам повезло, – себе под нос сказал Олег Петрович, но так, чтобы она услышала.

Она услышала и покраснела.

На вид ей было лет сорок или около сорока, хотя на самом деле должно быть больше. Есть такие женщины, которые стареют медленно, несмотря на то что не посещают салонов красоты и пластических хирургов! То ли гены у них такие, то ли Венера за что-то их любит – или кто там из богинь отвечает за женскую красоту? Афродита, что ли?..

У этой женщины было молодое круглое лицо, ясные глаза, яркий рот и румяные щеки. Короткие волосы торчали в разные стороны и завивались колечками. Она была немного полновата и все одергивала водолазку, стеснялась так, что ли!.. Олега смешило это ее движение, словно она стремилась натянуть эту самую водолазку до колен, чтоб уж точно никто ничего не смог разглядеть!

– Вероника… как вас по отчеству?

– Вероника Павловна, – торопливо подсказала она.

– Вероника Павловна, когда вы узнали, что из Музея изобразительных искусств украли ценности?

– Вчера, – очень стараясь быть полезной, ответила Вероника. – Вот как раз вчера вечером мне Вера Игнатьевна позвонила, и я сразу стала искать Федора, потому что какой-то человек мне сказал, что…

Гена стоял посреди крохотной комнатки, как скала, а второй, самый главный, на которого ее сын смотрел как на бога, медленно подошел к книжным полкам и стал трогать корешки. Совсем как Федор.

– …что они не могут его разыскать и что я должна его найти и передать ему, что его ищут…

– Я не понял: кто кому и что сказал и кто кого должен найти?

Вероника и сама знала, что говорит слишком быстро и не слишком понятно – от страха так говорит, от неловкости!.. Еще, не дай бог, этот человек, трогающий корешки книг большой рукой, совсем не такой, как у Федора, но тоже очень мужской, сочтет ее дурой!..

Щеки у нее вспыхнули, и она прижала к ним ладони.

– Вы недоговорили, – продолжал Олег Петрович, пристально на нее глядя. Хоть бы отвернулся, что ли, не смотрел так пристально!.. – Кто кого должен искать?

Вероника перевела дыхание.

– Вы… простите меня, пожалуйста, я что-то плохо соображаю. Я Федора всю ночь искала, а он, оказывается, дома был. Вы… правда хотите нам… помочь?

– Помочь, – повторил Олег Петрович. – Помочь…

Он понимал, что именно она хочет спросить, но объясняться ему не хотелось. Собственно, что он мог объяснить?..

Что Василий Дмитриевич был его старик? Его собственный старик, и его убили? И он, Олег, теперь должен спасти хотя бы репутацию покойного – ведь старик на самом деле никогда не имел дела с крадеными ценностями, а тут его «бес попутал»!

Или что молодым быть нелегко? И еще что-нибудь про Блеза Паскаля? Или что тогда, в переулке, он увидел странного человека и его жизнь на миг остановилась и пошла в другую сторону?

Или что Федор сопротивлялся тем двоим, хотя сил у него явно недоставало, а Олег Петрович к сорока годам научился ценить в людях умение бороться? Ну, хоть бы за себя! Или, может, за близких! А за близких Федор тоже пытался бороться – за мать и за ту девицу, которая, по всей видимости, и была главной вдохновительницей всех его бед! У него явно недоставало сил для этой борьбы, но он же пытался!

Ничего такого, конечно, Олег не мог сказать этой женщине, у которой, как у девочки, загорелись щеки, когда он вдруг взглянул попристальней!..

Он и не стал говорить.

– Я оказался замешанным в кашу, которую заварил ваш сын, – сказал он холодно. – Я спасаю репутацию человека, который был мне дорог. Только и всего.

Это объяснение было понятным и логичным, и Вероника приняла его.

– Вчера у нас на работе была милиция, – начала она. – Марья Трофимовна, это начальница Фединого отдела, позвонила мне и спросила, где Федор. Я сказала, что не знаю, а она передала трубку какому-то человеку, и вот он как раз и велел мне найти Федора как можно быстрее. Он сказал, что это в его интересах, и… и все такое. Я сразу кинулась искать сына. Ну, не совсем сразу, потому что…

– Почему?

Вероника вздохнула и опять потянула вниз свою водолазку.

Господи, да что же он так внимательно и серьезно на нее смотрит! Умереть можно от его взгляда! И вообще!.. Ни один мужчина не смотрел на нее так уже лет сто или двести! Петр Ильич не в счет.

– Потому что здесь были те два подонка, – хмуро договорил за нее Федор. – Они пришли к нам и… Короче, даже вазу разбили!

– Господи, я забыла про чай!..

– Мам, да ладно, может, не надо никакого чаю!

– Надо, надо, – возразил Олег Петрович.

Вероника протиснулась мимо них, на всякий случай придерживая водолазку обеими руками, и на кухне сразу же чем-то загремела.

– Значит, чувство юмора и здравый смысл, – сам себе сказал Олег Петрович, повернулся и посмотрел на Федора. – Как можно вернуть коллекцию в музей?

Федор пожал плечами.

– Может, под курткой? Как выносил, так и?..

– Ошалел, что ли? – Это Гена спросил. – Если там следствие, а ты у них первый подозреваемый, под курткой в самый раз нести!..