Колодец забытых желаний

– Нельзя же так!.. Что вы, Федя, за человек такой! Да для нее в музее вся жизнь, а вы со своим хамством!.. Она всю ночь не спала, дочка «Скорую» вызывала! А сегодня с утра опять на посту! И все из-за коллекции! И еще вы тут!..

– Я просто спросил, – вяло отбивался Федор. – Я хотел узнать, как выяснилось, что у нас украли серебро и бронзу!

– Петр Ильич велел проверить! – пискнула Мария Викторовна. – Позвонил и сказал!

– Сказал, чтобы мы проверили сохранность демидовской коллекции?! Вот просто так, ни с того ни с сего?!

– Он хотел, чтобы мы ее проверили! – поддержала первую Мария Викторовна номер два. – И все.

– А… как он просил проверить? Позвонил и сказал: проверьте коллекцию?

– Он пришел, – снова вступила номер один. – Пришел и сказал Марье Трофимовне, что обеспокоен демидовской коллекцией. Тут все и открылось!

– Ну, мы сразу же в милицию позвонили, сразу же! – подхватила номер первый. – А Петр Ильич так расстроился, что Марье Трофимовне даже выговор сделал! От расстройства, конечно же! Марья Трофимовна – такой уважаемый человек, почетный музейный работник и медаль имеет!

– Выговор? – переспросил Федор. – Какой выговор?

– Он заявил, что нужно было сначала ему сказать, а потом уж в милицию обращаться! Честь музейного учреждения, репутация и все такое! – поглядывая на входную дверь, зачастила Мария Викторовна номер один. – Очень расстроился!

Федор подумал немного.

Директор музея расстроился из-за того, что, обнаружив кражу, сотрудники вызвали милицию?! При этом он почему-то сам настоял на проверке коллекции, о которой много лет никто не вспоминал! Если настоял на проверке, значит, что-то заподозрил? Но как?! Откуда он мог узнать?! И что именно он узнал?..

– Очень, очень расстроился Петр Ильич! И Марье Трофимовне, бедненькой, попало!..

Федор потер лоб и пробормотал:

– А Тургенев так расстроился, что тем же вечером уехал в Баден-Баден.

– Да нет же, никуда он не уезжал! – зашептала Мария Викторовна номер два. – Он остался в Москве, и вчера у нас тут та-акое творилось! Вера Игнатьевна Веронике Павловне звонила и вас разыскивала!

Мария Викторовна запахнула коричневую шальку и шмыгнула красным от холода и переживаний носом.

– Господи, что же это делается! – нараспев выговорила Мария Викторовна номер один и подперлась ладошкой. – У нас никогда ничего не пропадало, а тут такое!.. Это такой ужас, такой ужас!..

– Ужас, – повторил Федор Башилов. – Мне нужно позвонить.

Он выскочил в коридор, где, кажется, было еще холоднее, чем в комнате, и свет шел из единственного окошка в торце, захлопал себя по карманам, как курица-несушка, и тут только вспомнил, что телефон у него забрал Гена, которому Олег Петрович велел «пробить» номера.

И как он мог про это забыть?!

Федор посмотрел вдоль коридора – никого не было ни с одной, ни с другой стороны. Марья Трофимовна не показывалась, и Федор решил добежать до матери. Он выскочил на широченную мраморную лестницу с чуть стертыми ступенями и изогнутыми полированными перилами и, прыгая по-кенгуриному, помчался вверх. На площадке кто-то курил, и его окликнули:

– Федор!

Но он только махнул рукой и помчался дальше.

Мать была на месте, и у нее сделалось испуганное лицо, когда он распахнул дверь.

– Здрасти, Вера Игнатьевна.

– Федя, ты что?!

– Ничего, – сказал он бравым тоном. – Я телефон забыл, дай позвонить, а?

Вера Игнатьевна смотрела не просто так, а с неким смыслом, и мать, порывшись в сумке, вытащила мобильный и сунула ему в руку.

– А тебя вчера искали, – сообщила Вера Игнатьевна, шаря по его физиономии глазами. – И Марья Трофимовна Веронике звонила!

– Я знаю, – буркнул Федор. – Мам, я тебе телефон потом верну.

Он выскочил за дверь и снова помчался было, но следом выскочила мать и закричала на весь коридор:

– Федя!

Пришлось остановиться и повернуться.

– Мам, ну чего?

– Что случилось?!

– Да ничего не случилось! Говорю же, я телефон забыл!

– А кому ты хочешь звонить?

– Мам, какая тебе разница?

– Мне очень большая разница!

Они шептались посреди музейного коридора и оглядывались по очереди, как заговорщики из фильма про международных шпионов.

У Вероники было перепуганное лицо.

– Точно ничего не случилось?

– Точно, мам. Ничего не случилось.

– Федя, я прошу тебя…

– Все будет хорошо.

Он вышел на лестницу и набрал номер, который помнил наизусть со вчерашнего дня. Гена сказал ему, что это телефон, по которому можно звонить «в случае чего».

Запрокинув голову, Федор посмотрел вверх – никого, – а потом перегнулся через перила. Внизу тоже никого не было.

– Але, – отозвался в телефоне совершенно чужой равнодушный голос.

– Это Федор Башилов.

– Здорово, парень. Чего тебе?

– Я хотел сказать… ну, Олегу Петровичу хотел сказать…

– Ну, мне говори! Тебя в КПЗ, что ли, забрали?

– Не забрали. Коллекции хватились, потому что Петр Ильич, наш директор, почему-то решил ее проверить.

– Ага, – сказали в телефоне, и вдруг стало понятно, что это на самом деле голос Гены Березина. – А он часто ваши коллекции проверяет?

– Да в том-то и дело, что никогда! А вчера решил проверить. И еще, говорят, очень рассердился, когда Марья Трофимовна, начальница моя, милицию вызвала.