Колодец забытых желаний

– Атрибуции? – переспросил Олег Петрович.

– Ну да.

– А вы тоже учились в Историко-архивном?

– Да, – удивилась Вероника, – а что?

– На документоведении?

– На архивном деле, а что такое? По иконописи я потом диссертацию защищала и стажировалась в Суриковском училище. Вас это удивляет?..

Олег Петрович ничего не ответил.

А в самом деле, что он мог ответить?.. Что в последнее время его все больше тянуло общаться с дизайнерами и выпускницами факультета международной журналистики? Что от скуки сводило зубы? Что даже в декаданс поиграть не получалось – все от скуки? Или, может, скука – это не отсутствие веселья, а отсутствие какого бы то ни было смысла?!

– Например, на портрете Серебрякова были отмечены епитрахиль и поручи, и на том портрете ему около пятидесяти лет, но никто не знает, когда он был выполнен – во время странничества и затворничества или уже после тысяча восемьсот пятнадцатого года. И здесь, видите, и епитрахиль, и поручи… Нет, Олег Петрович, все это нужно всерьез изучать.

– Я знаю. Но мне просто хотелось бы понять, не подделка ли это.

– В каком смысле – подделка? Нельзя подделать икону! Икона – она и есть икона! Но если это на самом деле прижизненный список, значит, цены ей нет.

– В каком смысле? В аукционном?

Тут Вероника рассердилась окончательно.

– Ей нет цены как святыне Русской православной церкви, – отчеканила она. – При чем здесь аукционы?! Все равно ее никогда не удалось бы продать без шума!

– Это точно?

– Совершенно! Точно так же, как то, что меня зовут Вероника Башилова и сейчас зима!

Олег неожиданно засмеялся.

В распахнутую дверь осторожно постучали, и они оба испуганно оглянулись, словно их застали врасплох за чем-то не слишком приличным.

– Олег Петрович, – позвал смущенный Гена, – там ваша мама приехала.

– Кто приехал?!

– Ирина Петровна. А нам бы с вами… по дельцу отъехать. Вы не забыли?

– Я не забыл, – пробормотал Олег Петрович. – Извините меня, Вероника, мне нужно…

– Да, да, конечно.

Он ушел, а она осталась и снова взяла в руки портрет.

– Как ты сюда попал? – тихо спросила она у старца. – И Федька тебя украл! Что ты хотел нам сказать?..

Ничего не было слышно – такой огромной была квартира, что в эту ее часть не доносилось никаких звуков, а потом на пороге возник очень смущенный Олег Петрович Никонов и с ним прекрасная дама, очень похожая на Любовь Орлову в пору кинокартины «Весна».

– Мама, это Вероника Башилова, – представил Олег Петрович. – Специалист по русской иконописи, работает в Музее изобразительных искусств.

– На Волхонке?! – спросила дама глубоким и звучным голосом. – Господи, мы ходили туда на Декабрьские вечера. Ты помнишь Декабрьские вечера, Олег?

– Нет.

– И очень напрасно!

– Это моя мама, Ирина Петровна.

– Здравствуйте, – пробормотала Вероника. Дама была сказочно прекрасна, и Вероника судорожно одернула на себе голубой свитерок.

– Я должен ненадолго уехать, – сообщил Олег Петрович. – Надеюсь, вы с пользой проведете время. Мама, в мое отсутствие ты будешь развлекать Веронику Павловну.

– Не надо меня развлекать, – перепугалась Вероника. – Я… я лучше домой пойду. У меня сын… и вообще…

– У вас маленький ребенок? – спросила Любовь Орлова.

– Двадцать пять лет. – Вероника улыбнулась тусклой улыбкой.

– Вы так молоды, а у вас уже такой большой сын?! – не унималась дама.

– Сын большой, – согласилась Вероника. – И я немолода.

– Бросьте! – сказала дама. – Вы будете меня развлекать, пока мой сын ездит по своим бесконечным делам. Да, Олег?

– Да. – Он помолчал и добавил: – Я хотел бы, чтобы вы меня дождались, Вероника. Мне еще о многом нужно вас спросить.

– Про икону я больше ничего не знаю! Надо специалистов привлекать и экспертизу проводить!

– Но я не могу сию минуту назначить экспертизу. А вы мне должны, – напомнил Олег. Он и сам не знал хорошенько, зачем он так ее удерживает. – И потом, мы с вами учились в одном институте и наверняка почти в одно и то же время. Нам есть что вспомнить.

– Вы учились в нашем институте?!

Олег промолчал.

– Мама, извини, но я должен вас оставить.

– Это он сейчас стал такой, – доверительно сообщила Веронике Ирина Петровна. – Раньше был нормальный. А со своими деньжищами научился говорить, как падишах, хорошо хоть нас не заставляет обращаться к нему в третьем лице.

– А мог бы, – уже из коридора сказал Олег Петрович.

– Как вас зовут дома? – весело спросила Ирина Петровна. – Неужели Вероника?

– Ника.

– Вот и чудесно, Ника. Сейчас мы с вами будем чай пить и ждать моего сына. Вы давно с ним знакомы?

– С сегодняшнего утра.

– И он уже пригласил вас к себе?! Какая похвальная скорость!

– Он просто хотел со мной посоветоваться по поводу иконографии Серафима Саровского!

– Господи! – воскликнула Ирина Петровна, сложила на груди руки и возвела к небу глаза. – Наконец-то у моего сына появилась женщина, с которой можно посоветоваться по поводу иконографии Серафима Саровского! А то он все время советуется по поводу очередной поездки в Куршавель, а это так утомительно!

У Вероники голова пошла кругом.

– Я… не появлялась, – пробормотала она. – Вы все неправильно поняли.