Колояр. Дилогия (СИ)

- Я не верю, что ты разговоришь этих людей, – хмыкнул Щербатов, когда отключил телефон после разговора с комендантом тюрьмы. – Мы уже вытащили из них все, что могли с помощью «длинного языка».

- То есть, их все-таки больше, чем один? – уточнил я.

- Двое, – нехотя кивнул князь. – Средний брат боярина Бакринского и сам Глава Рода Лужиных. Те, кому не повезло сдохнуть в самом начале.

- Отлично, – я заторопился. – Тогда сейчас же еду, пока они не умерли окончательно.

- Что же ты хочешь услышать от них?

- Если они выложат мне то, о чем я подозреваю, поделюсь с вами, Борис Данилович, – я попрощался и рванул на «хорьхе» в тюрьму.

Меня уже ждали. Охрана была извещена, на какой я машине приеду, и поэтому удалось беспрепятственно и быстро заскочить на территорию таинственного особняка. Комендант, встретивший меня, был похож на какого-то пирата: окладистая черно-смолянистая борода, аккуратно подстриженная и ухоженная; лихо подкрученные усы; темно-зеленая кепи, надвинутая на глаза, скрывала большую половину лица. Да и голос у а-ля пират был прокуренный и грубый, как будто комендант всю свою жизнь провел на холодных ветрах и в штормах.

- Охапкин, – представился главный тюремщик. – Я провожу вас в комнату допросов. Князь Борис Данилович приказал мне во всем подчиняться вашим запросам. Надеюсь, они не превысят разумные пределы?

- Нисколько, господин комендант, – отрицательно покачал я головой. – Мне нужно, чтобы никто не присутствовал при допросе. Охрану и Целителя оставьте за дверью. Пусть будут готовы к неожиданностям. Мало ли… Сердечко не выдержит или еще какая закавыка.

- Сердечко, скорее, у нас не выдержит, – попробовал пошутить Охапкин, грузно шагая по арочному коридору вглубь здания. Где-то в глубине раздавалось звяканье железа, глухие голоса охраны, редкий стук молотка. Чинили что-то? – Упертые твари попались. Только с помощью магических эликсиров смогли развязать языки.

- А ментальное воздействие применялось? – я заволновался.

- Нет. Был приказ пока не трогать. Князь чего-то ждет. Прошу…

Охапкин остановился перед мощной решетчатой перегородкой, звякнул ключами, открыл замок и пропустил меня в следующую секцию. Она отличалась от коридорной системы тем, что с правой стороны я насчитал несколько дверей. Одну из них открыл комендант.

- Заходите. Здесь комната допросов. Все чисто, ни соплей, ни крови. Бьют в другом помещении…

Такая откровенность покоробила меня. Нет, я не чистоплюй, когда дело касается вещей жизненно важных, вроде безопасности близких людей. Надо будет, сам настою на выворачивании суставов. Охапкин говорил настолько буднично, словно для него узники уже являлись не живыми людьми, а манекенами для отработки ударов.

- Допросы велись письменно или никаких документов нет?

- Как же нет? Сейчас прикажу принести, – комендант погладил бородку. – Изволите сразу оба дела?

- Да, и побыстрее. Еще… Графин с водой, стакан, сигареты, – распоряжался я. – Не забудьте за дверью поставить двух надзирателей и Целителя пригласите. Видеонаблюдение ведется?

- Так точно…

- Отключить. Никаких записей. Узнаю – головы отверну виновным.

- Но князь Борис…

- Улажено, – прервал я коменданта. – Вам не стоит беспокоиться. Всю ответственность беру на себя.

- Слушаюсь, сударь, – Охапкин понял, что меня не пронять своими инструкциями и попятился из комнаты.

Через пять минут на массивную крышку стола легки две папки с допросными листами Ярослава Бакринского и Сергея Лужина. Тут же появились графин с водой, на горлышко которого насадили граненный стакан, пепельница с пачкой сигарет и зажигалка. Охранник, принесший все это, вытянулся и старательно поедал меня глазами.

- Ведите Бакринского, – приказал я. – Узники в наручниках?

- Да.

- Снимите возле комнаты. Во время допроса не входить. Ждать снаружи.

- Если что понадобится – в полу есть кнопочка вызова, – доверительно произнес охранник. – Одно нажатие ногой, и мы уже здесь.

- Понял, спасибо.

Ярослав Бакринский – костромской боярин, средний брат Главы Рода, судя по убористому почерку дознавателя, остался в живых благодаря своей супружеской измене. В момент атаки ночевал у любовницы на другом конце города, но попался в лапы бойцов князя Панина по глупой случайности. Вместо того, чтобы бежать из Костромы, ринулся спасать свою семью. Но это свойственно всем нормальным людям. Бакринский не был трусом, и беспокойство за детей и жену перевесило инстинкт самосохранения.

Низкорослый, но весьма широкоплечий, заросший бородой, с длинными волосами, падающими на плечи, Бакринский выглядел лет на пятьдесят, но в досье указывалось, что ему всего тридцать. Интенсивные допросы человека не молодят.

- С вами обращаются хорошо или есть претензии? – я не торопился тормошить узника. Пусть подергается на нервной почве. – Как кормят? Гигиенические услуги предоставляют?

- Кто вы такой, сударь, чтобы спрашивать о гуманных способах содержания в этом клоповнике? – проворчал Бакринский, поведя плечами. Старенькая замурзанная куртка, явно чужая, затрещала по швам.

- Представитель князя Щербатова, – ответил я. – Независимый представитель.