Колояр. Дилогия (СИ)

Ярослав побледнел. Мысль о невыносимых болях, причиняемых ему магическими артефактами, сидела глубоко внутри и не давала покоя. Незажившие раны на спине и животе как-то сразу дали о себе знать. Бакринский подвергался пыткам в течение первой недели, как только попал в сумрачные подвалы князя Щербатова, и выплюнул вместе с болью все, что знал. А теперь не понимал, что нужно этому странному парню. В досье записано признание, какой смысл опять подвергать пыткам? Какой жуткий нож…

Резкая боль, начавшаяся от левой ключицы, переползла по диагонали вниз в подреберье и застыла в одной точке, выкачивая жизненные токи из тела. Холод стал проникать внутрь с яростью дикого хищника и останавливать кровь в венах. Бакринскому показалось, что в артериях образовалась ледяная каша и с сухим треском начала продвигаться к сердцу.

Этот…телохранитель со спокойным лицом и застывшим взглядом, в котором просматривался интерес химеролога или мага-творца, едва-едва шевелил кистью руки, и тогда боль меняла направление. Ярослав не выдержал и заорал, выплескивая вместе с пеной проклятия всему роду Щербатовых. Конечно, так долго продолжаться не могло, и мужчина ожидал, когда провалится в беспамятство. Ему частенько помогала возможность уйти от боли, упав без чувств на бетонный пол. Главное, перетерпеть пик невыносимых мук…

- Вышли! – рявкнул палач, когда дверь в комнату распахнулась и внутрь ввалились двое охранников с выпученными глазами. – Я звал вас?

И снова они остались наедине. Боль не уходила, а спасительное беспамятство не приходило. Не приходило! Страшная экзекуция продолжалась. Словно магическая дистанционная машина резала живую плоть и не давала шанса убежать от бьющих в мозг спазмов.

- Кто ты такой? – прохрипел Бакринский, упав на колени.

- Ты не должен задавать вопросы, – я ослабил давление, и Ясни недовольно ворча, прекратил подпитываться страданиями Ярослава. – А отвечать на них. Назови имена эмиссаров, приезжавших в Кострому, о чем они говорили с твоим старшим братом. Почему целью выбрали Мирославу Щербатову?

- Я не участвовал во всех разработках брата и Лужиных, – Ярослав поднял голову, ощущая мгновенное облегчение. – Мне давали задания по лабораториям, которые я курировал. Раз в неделю докладывал о ходе работ.

- Ладно, допускаю такой вариант. Сколько волколаков было подготовлено для акции?

- Только Лора. Она уже прошла курс инициации, легко трансформировалась в оборотня. Да просто, оказалась самой лучшей на данный момент. Варфоломей приказал заслать ее в помощь группе Гектора с индивидуальным заданием: отыскать княжну Мирославу и похитить ее.

- Или убить?

- В крайнем случае, – со стоном Бакринский вернулся на стул, дрожащей рукой оттягивая воротник рубашки. При виде узкой кровоточащей полосы он успокоился. Ну, да, ему казалось, что я располосовал ему грудную клетку полностью. Иллюзия – вещь страшная, особенно если в нее веришь. – Никто не прорабатывал вариант с ликвидацией. Все акции были направлены на похищение, чтобы потом манипулировать Щербатовым.

- Я не верю твоим словам. Логические нестыковки так и проглядывают. Во-первых, я сам был свидетелем взрыва автомобиля княжны. Погиб случайный человек. Мина предназначалась именно Мирославе, – я снова провел ножом по диагонали, только с другой стороны. – А во-вторых, вместе с ней пытались убить и меня. Такие вещи я просчитываю на раз-два. Там был не крайний случай, а целенаправленная акция. Причем, каждый раз с удивительной настойчивостью.

Нелегко видеть, когда невидимая сталь взрезает одежду и добирается до плоти. А Бакринскому было еще хуже, потому что болевые ощущения усиливались магической сущностью Ясни. Мой фантомный помощник знал толк в пытках, и в первую очередь давил на психологический фактор. Ярослав рано или поздно сломается.

И узник снова упал на колени, захлебываясь криком. Бесстрастно жду. Мне нужны имена московских посланников, хотя бы одно. А дальше я вытащу из него всю информацию вместе с жилами.

- Давай, вспоминай, Ярослав, ради самого себя, – попросил я. – Мне нелегко мучить тебя, но я продолжу, клянусь.

- Да ты же отмороженный на всю голову, мужик! – простонал Бакринский. – Дай мне умереть! Как же больнооо-о! Какую ты магию применяешь?

- Древнюю, – ответил я. – От нее ты не сможешь спастись. Говори.

- Дьявол! Да я вообще ничего не знаю!

- Хоть что-то ты видел? Слышал?

Я на пару минут ослабил пытку, чтобы Ярослав пришел в себя. Налил воды и подал узнику. В три глотка тот осушил стакан и обессиленно поник головой. Потные волосы слиплись на щеках и повисли сосульками на плечах. Рубашка пропиталась кровью и уже начинала капать крупными каплями на пол. Это была не иллюзия. Ясни все-таки считал, что настоящая боль с кровью развяжет язык быстрее любых уговоров.