Колокол и держава

Про великого князя Московского не зря говорили, что он долго запрягает, да быстро ездит. Проведав о встрече новгородских послов с королем Казимиром, Иван Васильевич понял: время уговоров прошло. За зиму Иван Васильевич не семь, а семьдесят семь раз отмерил поход на Великий Новгород. С одной стороны, вроде бы пора! Кроме Литвы, иных союзников у Новгорода, слава Богу, нет. Король Казимир увяз в европейских наследных делах и сам навряд ли полезет в драку за Новгород. Значит, будет науськивать золотоордынского хана Ахмата. Как поведет себя хан, а ну как ударит с тыла?

Сызмальства усвоил Иван Васильевич первый урок государевой науки: чтобы править, надо знать. Умный правитель должен изучить всю подноготную своих врагов и своих друзей, ибо первые завтра могут стать вторыми, и наоборот. Скупой, как все князья Калитина рода, Иван Васильевич не жадился на прикорм нужного человечка, который вовремя сообщит ценные сведения. Казалось бы, на кой ляд нужен великому князю крымский еврей Хозя Кокос? А князь ему собственноручные письма шлет, дорогие подарки дарит, советуется, как с ровней. И оказался прав. В нужный момент именно Хозя Кокос известил великого князя через боярина Шеина, что хан Ахмат в сем году на Русь не пойдет.

Но для верности нужен был отвлекающий маневр, а то мало ли что взбредет завтра в бритую башку татарина. В Вятку отправился доверенный человек великого князя, который отыскал там ушкуйного атамана Костю Юрьева и о чем-то долго с ним переговаривался. Неделю спустя, воспользовавшись отсутствием хана Ахмата, атаман со своими молодцами напал на столицу Орды город Сарай-Берке, повторив давний подвиг новгородского ушкуйника Прокопа. Прокоп тогда похитил из дворца золотого коня, отлитого еще Бату-ханом, а вятские ушкуйники умыкнули аж ханский гарем! Сделавшись всеобщим посмешищем, хан пришел в неистовство и кинулся в погоню, но Костя Юрьев как в воду канул. Цель была достигнута: гоняясь за ушкуйниками, Ахмат на время забыл о московских делах.

В Новгороде у великого князя тоже имелись доверенные люди. Игумен Клопского монастыря был доверенным лицом митрополита Ионы. Каждую седмицу отправлялись от него богомольцы в Москву, неся запрятанные в онучу потайные грамоты. Доносил игумен, что город к войне не готовится, толковых воевод не видно, был служилый князь Михайло Олелькович, так и с тем новгородцы рассорились насмерть.

Зато на стороне Москвы – все выгоды. Закаленное в ратях войско, бывалые воеводы, многочисленные союзники, которые рвутся в драку в надежде на богатую поживу. Наконец, церковь Православная – тоже на стороне Москвы. А раз есть ее благословение, то не алчный завоеватель напал на богатого и слабого соседа, но православный благоверный государь, осененный святым крестом, опоясался мечом на вероотступников, как прежде дед его, великий князь Дмитрий Донской, вооружился на безбожного Мамая.

Сообразив все эти обстоятельства, великий князь понял: время пришло! Едва дождавшись весны, собрал князей, бояр, воевод, земских людей и духовенство на большой собор. И хотя для себя уже все решил, но посчитал нужным заручиться народным гласом, ибо помнил второй урок государевой науки: иной раз людское мнение оказывается сильнее войска. Открывая собор, Иван Васильевич многозначительно молвил:

– Волны бьют о камни и ничего камням не сделают, а сами рассыпаются пеной и исчезают как бы в посмеяние. Так будет и с Великим Новгородом!

Мнение соборное было единогласным: воевать! Впервые в одном войске с Москвой шла Тверь, ее вечный соперник. Уже выразили готовность присоединиться к походу нижегородцы и суздальцы. А значит, не токмо великий князь московский ополчился на Новгород, но вся Русь!

В первый раз пошел войной против Великого Новгорода его младший брат Псков. Отчасти повинны были в том сами новгородцы, не придя на помощь псковичам, когда на них напали крестоносцы. Но были у псковских властей и другие расчеты. Во-первых, надеялись, что, покорив вольный Новгород, великий князь в награду за службу позволит Пскову сохранить свои собственные дедовские порядки. Во-вторых, хотели с благословения Москвы отложиться от Новгородской епархии и перестать платить отяготительные налоги дому Святой Софии. С этой просьбой они уже не раз обращались и к великому князю, и к Московскому митрополиту, но всякий раз получали отказ, причем однажды уж вовсе обидный. Вместо собственного архиепископа прислали в Псков из Москвы… верблюда! Новгородцы, как прознали, животы надорвали от смеха, не подозревая, что, отказывая псковичам, великий князь перетягивает на свою сторону их собственного архиепископа.

Для усиления своего войска великий князь нанял касимовских татар царевича Данияра. То, что карать христиан-вероотступников вместе с православными едут иноверцы, Ивана ничуть не смущало, хитрую науку государственного лицемерия он уразумел еще в детстве.