Колокол Нагасаки

У нас не было приборов для проведения обследований, инструментов для измерений, бумаги, чтобы записывать результаты. Да, что и говорить, не было и карандашей, чтобы вести записи. Все, что у нас было, – несколько скальпелей, пинцетов, игл, немного шовного материала, небольшой запас дезинфицирующих средств и бинтов, которые мы разделили по пакетам, сделав из них медицинские наборы. Еще у нас были наши головы, глаза и руки. И мы верили в то, что даже с таким скромным арсеналом у нас есть шансы на успех.

«Вражеские самолеты! Всем в укрытие!» Мы нырнули в высокую траву. Муравьи ползали по стеблям, которые касались наших лиц. Самолеты улетели, мы поднялись и поспешили дальше. Солнце смотрело на нас, освещая три вершины горы Мицуяма. Снова показались истребители. «Прячьтесь за этот камень! Не разбейте бутылки с лекарствами! У нас больше ничего не останется!»

Мы то укрывались, то бежали, то, сильно устав, отдыхали в тени деревьев. Глядя на часы, мы не могли поверить, что прошло так много времени. Превозмогая острую боль от мозолей, мы продолжали идти. Мы переходили из деревни в деревню. Но дорога отнимала больше времени и энергии, чем мы ожидали. Наши души и тела обессилели. Раненых оказалось в пять раз больше, чем мы предполагали. Раненые были в каждом доме. Хозяева домов рассказывали, что иногда совершенно незнакомые люди прибегали и падали перед ними на землю, моля о ночлеге. Другие раненые, не зная, куда им идти, расстелили циновки в бамбуковых зарослях и отдыхали там.

У нас закончились бинты. Старшая медсестра и Цубакияма вызвались отправиться в многочасовое путешествие под палящим солнцем назад, в университет. «Если будет еще одна вспышка, встретимся на небесах», – полушутя-полусерьезно попрощались мы с ними, обнялись и долго смотрели, как они шли вниз по долине. С большой тревогой мы ждали их возвращения, и к вечеру они вернулись, радостные, с большим количеством перевязочного материала. С ними пришла и медсестра Ооиси. Перед взрывом она получила известие, что ее брат убит в бою, и 9 августа была дома у родителей. В тот же день, узнав о бомбе и разрушении университета, она поспешила назад. Ооиси надеялась, что сможет помочь коллегам. «По крайней мере, я хотела проститься хотя бы с прахом моих учителей», – воскликнула она, и по ее щекам покатились слезы.

Когда она к нам присоединилась, ее энергия придала нашей работе дополнительный импульс. К десяти часам вечера мы обошли все деревни, которые намеревались посетить в тот день, и вернулись в Фудзи-ноо. Мы развели огонь в очаге и сварили сладкий картофель с тыквами. Сидя у огня, мы обсуждали симптомы, которые наблюдали сегодня у пациентов. Стало ясно, что больше всего от радиоактивного облучения страдала пищеварительная система. Вокруг рта появлялись гнойничковые высыпания, а во рту возникало воспаление. Это были симптомы, которых мы никогда раньше не видели. Подбрасывая дрова в огонь, мы вступили в жаркую дискуссию, и только запах картофеля и тыквы смог остановить научный спор и вернуть нас к ужину.

14 августа

На этот день было запланировано посещение четырех деревень: Адзэбэтто, Кавадоко, Тобита и Котани, итого путешествие длиной в девять километров. Дорога зигзагообразно пересекала горы и долины, связывая нанизанные на нее дома. Чьи-то зоркие глаза разглядели хижину на вершине высокой горы. Наши ноги, казалось, были слишком слабы, чтобы нас туда доставить. Но как мы могли не подняться на эту гору? Ведь там мог быть больной человек. И тогда, собрав все силы, опираясь на посохи, мы начали путь в гору.

Добравшись до вершины, мы обнаружили людей, которые были искренне рады нашему прибытию. Пострадавшие надеялись, что они наконец-то получат долгожданную помощь. Пациенты ослабевшими руками снимали с себя повязки. А из кухни доносился звук ножа, резавшего овощи. Когда мы закончили, нас пригласили к столу, и мы поели.

И вот так, словно паломники, мы брели из деревни в деревню, чтобы получить важные медицинские знания и спасти раненых. А когда мы видели радость на лицах их родных, то и сами становились счастливыми. Когда вечернее солнце превратилось в красный шар, мы возвращались по горной тропе в сумерках, разделившись по двое и опираясь друг на друга, – голодные, измотанные, захваченные в плен болью, мы едва не падали от усталости. Все шли молча. И тут организм Тёро издал громкий звук.

– Ха-ха-ха! – засмеялась старшая медсестра и пошла вперед с появившимися откуда-то силами.

– Фу, как не стыдно! – сказала Фасолинка.

– Все нормально. Это нормально, – небрежно сказал Тёро.

– Сероводород немного испортил воздух, – дразнил его молодой Нагаи, посмеиваясь.

– Без паники, без паники. С ракетоносителем все в порядке, но хорошего топлива не хватает, – ответил Тёро, и его организм снова издал громкий звук.

Развеселившись и почти забыв об усталости, мы продолжили путь.

Вечерняя луна едва освещала дорогу.

– Уже поздно, а путь еще длинный, – пробормотал профессор Сэйки.