Колокол по Хэму

Я молча ждал.

– Там написано: „Кто ты – военный корреспондент или моя жена?“ – Хемингуэй с довольным видом кивнул и, аккуратно ссадив кошку на ковер, осторожно поднялся на ноги и налил в бокал еще на три пальца джина. – Хотите выпить, специальный агент Джо Лукас?

– Нет, – ответил я.

– Самодовольная сука, – сказал писатель. – Называет операцию „Френдлесс“ чушью и вздором. Говорит, мы все занимаемся онанизмом. И еще она заявила, будто бы после „По ком звонит колокол“ я не написал ни единого стоящего слова.

„Ах ты, сука, – сказал я ей. – Мои книги еще долго будут читать, после того как тебя сожрут черви“. – Он уселся, сделал глоток и, прищурясь, посмотрел на меня. – Тебе что-нибудь нужно, Лукас?

– Я еду в город. Беру вашу машину.

Хемингуэй пожал плечами.

– Ты точно не хочешь выпить? – спросил он.

Я покачал головой.

– Если ты не хочешь выпить со мной хорошего джина, – любезным тоном произнес он, – то я могу распорядиться, чтобы тебе приготовили чай со льдом. А можешь выхлебать ведро соплей или отсосать у дохлого ниггера. – Он вновь ухмыльнулся и указал на бутылки, ведерки со льдом и бокалы.

– Спасибо, не хочу, – сказал я, вышел из дома, пересек террасу и спустился к машине, стоявшей на подъездной дорожке.

* * *

Чтобы не вспоминать в тысячный раз о грядущей встрече с Дельгадо и возможной размолвке, по пути в город я думал о Марии.

Разумеется, я не сказал ей о смерти мальчика, но она почувствовала, что со мной творится неладное, и весь вечер вела себя тихо и с пониманием отнеслась к моему желанию побыть одному. Когда я попытался уснуть, она легла на соседнюю койку и положила руку на мою постель, но меня даже не коснулась; я смотрел в потолок, и она не спускала с меня глаз.

Когда я поднялся, чтобы отправиться во флигель и написать свой дурацкий доклад Гуверу, она отыскала мои парусиновые туфли и рубашку и принесла их мне, не говоря ни слова и грустно глядя на меня. На мгновение я представил себя обычным человеком, который может поделиться с другим своей печалью, поговорить о том, что его мучает. Прошлой ночью я отделался от этой мысли при помощи виски и воображаемого донесения директору; вот и сейчас, когда впереди показались дымовые трубы Гаванской электрической компании, я выбросил эту мысль из головы.

Пистолет лежал рядом на пассажирском сиденье. Вести машину, заткнув его за пояс сзади, было неудобно. Я дослал в ствол патрон, чего, как правило, не делаю, и положил в карман с полдюжины запасных обойм. Это было глупо с моей стороны; если нам с Дельгадо придется улаживать кое-какие вопросы, все будет кончено еще до того, как я успею перезарядить оружие.

С другой стороны, никогда не помешает иметь при себе несколько запасных обойм, но так и не пустить их в ход… и т, д. и т, п.

Я припарковал машину в Старой Гаване и зашагал к явочному дому, до которого оставалось шесть кварталов. Я хотел прибыть туда точно в указанное время.

Разумеется, Уоллес Бета Филлипс не ошибся, описывая происшествие на улице Симона Боливара в Веракрусе. Двое абверовских агентов явились на встречу за полтора часа до назначенного срока и расположились в прихожей, чтобы устроить для меня западню. Но я уже почти два часа находился в доме, укрывшись в шкафу в дальнем конце коридора. Филлипс упомянул, что один из соседей видел мальчишку, который „бросил камень во входную дверь“, после чего началась стрельба. Но это был не ребенок, а двадцатипятилетний карлик-пропойца по прозвищу Эль Гиганте, которому я заплатил сто пятьдесят песо и велел бросить камень и улепетывать во весь опор.

Сегодня я не должен появиться раньше срока.

Пистолет давил мне на поясницу, но я пристроил его таким образом, что Дельгадо смог бы заметить оружие, только если бы обыскал меня. На мне была свободная куртка, и я научился мгновенно выхватывать из-под нее пистолет и стрелять.

Все же доставать оттуда оружие было неудобно, однако, держа его в наплечной или поясной кобуре, я бы сразу выдал себя, равно как если бы по привычке сунул пистолет за пояс брюк точно над левым передним карманом. Я поймал себя на мысли, что предпочел бы оружие покрупнее калибром – на тот случай, если придется стрелять сквозь стены или двери явочного дома, но скрыть пистолет большего размера было бы затруднительно.

„Где бы я спрятался, будь я Дельгадо и пожелай я избавиться от специального агента Лукаса?“ Вероятно, снаружи либо внутри одной из полуразвалившихся хижин, стоявших на узкой улице. Однако нельзя было исключать, что Лукас придет в явочный дом переулком или каким-либо иным путем.

„Значит, в доме? Но где?“ В маленькой комнате без окон, выходящей в гостиную. Лечь на пол в темноте, забаррикадировать черный ход, чтобы в него никто не мог войти, и дождаться, когда в проеме входной двери покажется силуэт Лукаса.

Помедлить одну-две секунды, пока он прошагает по гостиной, в которой нет ничего, кроме маленького стола, за которым не спрячешься, а стена за его спиной остановит пули и заглушит выстрелы. Потом уйти, оставив труп крысам.