Колокол по Хэму

К своему письму Маршалл приложил выдержки из секретных материалов BMP и БКРГ — перехваченные передачи радиостанции «Боливар» Энгельса с указанием координат и графика движения «Королевы Марии», которая отправилась без сопровождения на Дальний Восток с девятью тысячами американских солдат на борту.

ФБР перехватило послание Маршалла и сняло с него копию. Один из заключительных абзацев гласит: «Если бы судно было потоплено, что неизбежно повлекло бы гибель тысяч наших солдат, а в общество просочились слухи о том, каким образом враг узнал о маршруте „Королевы Марии“, данный инцидент поставил бы под удар дружбу между нашими странами».

На простом языке это означало следующее: если бы транспорт был торпедирован в результате передач «Боливара», а также некомпетентности и бездеятельности бразильцев, американская военная помощь была бы прекращена.

В ответ, как свидетельствует досье, ДОПС и бразильская федеральная полиция, понукаемые ФБР, BMP, OPC и армейской контрразведкой США, со скрипом начали аресты в районах Рио-де-Жанейро и Сан-Пауло.

Теодор Шлегель остался на свободе. Аресты начались в середине марта и продолжались до конца апреля. В согласии с последним документом досье 4 апреля Теодор Шлегель — он путешествовал под именем Тедди Шелла и, судя по всему, не догадывался об участи своих коллег — вылетел на Багамы, а затем в Нью-Йорк. В Нассау он встретился со своим другом Акселем Веннер-Греном, а в Нью-Йорке — с доктором Фейосом и Советом директоров «Викинга», которые в ответ на очередное филантропическое пожертвование бизнесмена Шелла назначили лысого аккуратного немца руководителем первой экспедиции принадлежащего фонду исследовательского судна «Южный крест».

— Святой Иисусе, — пробормотал я, смахивая пот со лба.

По сравнению с этими материалами гордиев узел казался чем-то вроде незамысловатого рукоделия бойскаутов.

Я оставил досье на столе и вышел на улицу, залитую палящим солнцем.

* * *

Шифровальный блокнот мертвеца приводил меня в бессильное бешенство.

Должен признаться, я никогда не был особенно силен в криптографии — ни в Квантико, ни в Лагере "X". Объясняя Хемингуэю абверовскую систему, я выражался весьма расплывчато, но истина заключалась в том, что хотя мне и доводилось довольно часто иметь дело с кодированными сообщениями в Мексике и других местах, как правило, я ограничивался тем, что отсылал их в местное отделение OPC либо вашингтонским экспертам ФБР. В сущности, они умели разгадывать шифры ненамного лучше меня и старались сбагрить эту обязанность BMP, армейской «Джи-2» или даже разведке Госдепартамента, этому малопонятному органу безопасности, в котором, как полагал Хемингуэй, служил и я.

Я почти не сомневался в том, что мои исходные посылки верны. Сетки шифровального блокнота Кохлера имели стандартный формат. Типичная национальная черта немцев — выработав однажды удобную изящную систему, они неукоснительно придерживались ее, хотя это и было вопиющей глупостью в мире, где любой, даже самый лучший шифр может быть разгадан специалистами противника. И хотя за время наблюдений в канадском Лагере "X" я не смог добыть тому надежных подтверждений, ходили упорные слухи, будто бы англичане уже взломали самые сложные германские коды и именно этим обстоятельством объясняется успех наиболее блистательных десантных операций Британии. С другой стороны, морские победы Германии над островом все множились, так что если британцы действительно разгадали основные коды противника и принципы действия шифровальных устройств — особенно тех, что использовались на немецких субмаринах, — значит, их командование было готово платить за сохранение этой тайны ценой огромных потерь в кораблях и живой силе.

Я же имел дело с самым заурядным шифром немецкого «функера» (радиста).

Не было никаких сомнений в том, что этот шифр прост — как я и объяснил Хемингуэю. Почти наверняка одна или несколько книг из каюты Кохлера содержали ключевое слово или фразу, которая являлась основой зашифрованного сообщения. Сетки имели по пять строк с двадцатью шестью столбцами, поэтому ключом к шифру должны быть первые двадцать шесть букв условленной страницы в условленной книге.

Но «какой» страницы и «какой» книги?

Я знал, что в случае двадцатишестибуквенных шифров немцы, как правило, назначают для каждого дня года отдельную страницу. «Три товарища» Ремарка для этого не годились — в небольшом романе было всего 106 страниц. Я предположил, что «Три товарища» содержат «первое слово», которое определяет, каким образом разбита сетка. Но на какой странице находится это слово? Ее номер должен был передаваться кодированным сигналом, предшествующим тексту как таковому. Но как организовано послание, которое мы обнаружили в блокноте, — на основе двадцати шести букв или кода «первого слова»?