Колокольчики династии Минь

Как же полезно проявить характер, думала Ия, направляясь к метро. Раньше директриса и слушать бы ее не стала: что значит – до пяти не обернуться? А вы постарайтесь! А стоило ей показать коготки – и Дарья стала куда более покладистой… Нет, определенно, наличие китайского колокольчика очень хорошо на нее влияет. И на Арсения Николаевича она наконец смогла взглянуть трезвыми глазами. Правда, окончательно они с ним не разобрались, да Ия и не хочет никакого выяснения отношений. Она не собирается упрекать его в том, что он десять лет беззастенчиво пользовался ее трудами и мозгами. Она выполняла большую часть работы, а он даже не включал ее имя в свои статьи. Всех, кроме нее! Все-таки отвратительный тип. Но Ия не будет с ним ничего выяснять, скажет просто, что занята, и больше помочь ему не сможет, пускай уж сам выкручивается как умеет. Потому что в противном случае разговор коснулся бы поведения ее матери. А уж это – только между ними, собственную мать она ни с кем обсуждать не станет.

Ия тяжко вздохнула – вопрос с матерью остается открытым, придется все же как-то налаживать с ней отношения. Но пока нет ни сил, ни желания.

Библиотека Художественного фонда действительно находится довольно далеко, на Охте, а самое главное – до нее очень неудобно добираться. Эта библиотека занимает большой, чудом уцелевший деревянный дом, некогда принадлежавший богатому купцу и меценату Луке Холодову.

Холодов завещал этот дом Обществу поощрения художеств, от которого он позже перешел фонду. В кровавой мясорубке двадцатого века дом уцелел – поначалу там заседал какой-то революционный комитет, но недолго, потом дом отдали какой-то серьезной организации с непонятным названием. Заведовал организацией человек интеллигентный, так что его сотрудники дом не портили. А уж после отдали дом снова Художественному фонду.

За столом дежурного сидела старая знакомая Ии Лена Кудряшова – унылая запущенная особа неопределенного возраста. Ия сказала, что ей нужно, но Лена махнула рукой – ищи сама, ты все здесь знаешь, а мне начальник подсуропил срочную работу… буклет нужно подготовить к юбилею одного маститого художника…

Ия не стала спорить, пошла к книжным стеллажам.

На первом же стеллаже была прикреплена кнопками цветная афишка, извещавшая о том, что с завтрашнего дня в библиотеке начинается цикл лекций о средневековой поэзии. На афишке была напечатана фамилия лектора – она ничего не говорила Ие, а ниже – две строки:

Проплывут облака
В синеве предрассветного неба…

Ия вздрогнула: те самые строки, которые Петя прочел на китайском колокольчике… на ее колокольчике.

Ия мысленно закончила четверостишие:

И луну укроет туман,
Как вуаль красавицы лик.

Она обернулась к столу и окликнула Кудряшову:

– Лен, а что это за стихи?

– Ты о чем? – Лена оторвалась от своего буклета, взглянула непонимающе.

– Ну, вот здесь афишка… цикл лекций, и две строки напечатаны. Так что это за стихи? Или ты не знаешь?

– Почему не знаю? – Кудряшова явно обиделась. – Я сама эту афишку готовила!

– Ну, так что же это за стихи?

– АР – 732-44.

– Что? – переспросила Ия.

– Ну, ты что, как неродная! Каталожный номер книжки, из которой я взяла эти стихи – АР – 732-44. То есть секция А, стеллаж Р, дальше по цифрам. Если тебе нужно – сама ее ищи, мне некогда, я же тебе говорила, начальник работу подкинул!

Ия поблагодарила ее и пошла к стеллажам.

Почему ее заинтересовали эти строчки? Подумаешь, какое-то пейзажное стихотворение!

Однако какое-то шестое чувство, о котором Ия раньше и не подозревала, говорило ей, что это важно, что она должна найти книгу, из которой Лена взяла китайское стихотворение. Почему? Потому, что это связано с бронзовым колокольчиком, а все, что связано с этим колокольчиком, имеет для нее большое значение…

Дальше мысль зацикливалась, скручивалась кольцом, как змея, кусающая себя за хвост.

Как бы то ни было, лучше найти эту книгу и успокоиться. Тем более что время у нее есть – начальница не ждет ее на работе…

Ия нашла нужную секцию, стеллаж, прочитала цифры на полке.

Вот она, та книга, на которую указывает каталожный номер…

Ия вытащила с полки массивный том в глянцевой обложке… и растерянно уставилась на него.

Это было дорогое подарочное издание, на обложке которого крупными буквами значилось:

«Мемориальный дом-музей В. М. Маросейского».

Ия раскрыла обложку, прочла краткую аннотацию, из которой выяснила, что книга издана при материальной поддержке районной администрации к юбилею пламенного революционера Виктора Матвеевича Маросейского, который задолго до революции жил в небольшом частном доме на севере города, неподалеку от Удельного парка. Вскоре после революции Маросейский погиб от пули монархиста и причислен к сонму героев революции, а его дом был превращен в мемориальный музей.

Ни сам Маросейский, ни его дом не имели никакого отношения к китайской пейзажной лирике, и единственные стихи, которые цитировались в книге, были «Вы жертвою пали в борьбе роковой».