Колокольня

Он аккуратно, с благоговейной нежностью поставил кота на стол, а сам подошёл к шкафу. На самом деле это был не шкаф. Это было окно, открывающее внутренности башни. Там работал механизм, который, как огромное металлическое сердце перекачивал кровь. Тем временем, парень поднялся на носочки и достал с самого верха огромный том, опять подошел, облокотился на стол. Кот аккуратно прислонился к его спине. «Итак», – пробормотал парень, листая книгу, – тебя зовут номер сто пятьдесят два и девяносто два, и ты отправляешься в вербовочный отдел на 2 мира против часовой стрелки. Хочешь посмотреть?». Номер сто пятьдесят два и девяносто два кивнул. Парень резко развернул книгу, Андрей увидел круг, похожий на циферблат, каждая отметка, которая на обычных часах обозначает минуту, была подписана маленьким шрифтом. «Мы здесь», – юноша показал на верхнюю часть круга, на зону, где бы стрелка показала двенадцать часов. «А отправляешься ты туда», – палец подвинулся левее.

– Ну, это всё, что тебе надо знать.

– А как я туда попаду? – пролепетал Андрей.

– Также, как и сюда. Колокольня видит линии судьбы. Как только я назвал место службы – твоя судьба определилась. Убив себя, ты перестанешь существовать в этом мире, и колокольня перенесет тебя туда, куда тебе суждено попасть, – быстро проговорил юноша.

Он явно говорил это не один десяток раз.

– Так вот, выйдешь из инквизиции, отойдешь подольше и вскроешь себе горло. Ты попадешь в свою бригаду, канцелярия вербовки колокольни по Москве и Московской области уже знает.

Номер сто пятьдесят два стоял. Глава, опять развалившись на столе с котом на руках, глазами показал на дверь. Андрей повернулся и направился к выходу. Он шёл медленно, боялся наступить на кого-нибудь.

Андрей уже тянулся к ручке, когда дверь сама открылась, а на пороге стояли трое. «Старейшина», – обратился к нему один из солдатов. «Боимся не выдержит, умрет раньше, чем нужно». Два солдата вели под руки грязного, немного битого старика. Узник вырывался и хныкал. «Крепите, сойдет», – небрежно сказал старейшина, легко спрыгивая на пол и аккуратно ставя кота к себе под ноги. Старик стал вырываться еще настойчивее, хныканье медленно, но верно перерастало в крик. Андрей робко стоял около порога, и не мог пойти дальше. «Ну ладно, останься, если хочется посмотреть, заодно узнаешь, как наркотик делается», – бросил старейшина в своей привычной, ленивой манере. Андрей и хотел бы сказать, что ему не хочется, только крики вырывающегося из старика, уже целиком прикрепленного к столу, заглушали мысли. Старейшина подошел к старику. У того больше не осталось сил кричать, теперь, он просто хныкал. На старике была большая просторная рубаха. Солдаты забыли её снять, когда крепли его, поэтому, чтобы не откреплять его снова, они просто срезали её, оставив старика только в просторных штанах. Оголилась худая бледная кожа, стягивающая тело. Старейшина, достал из-под стола и поставил на его край широкий и тяжелый нож и банку какой-то бурды. Кот терся о его ноги, а дед кричал и извивался, снова набрав силы. После нескольких секунд обработки ножа в банке, старейшина быстро начал обводить ребра по контуру, опираясь на нож всем весом. Дед больше не мог кричать, он только сипел и трясся. Ребра захрустели, кожа медленно начала лоскутами ползти вниз, оголяя кости, кровь лилась, по все ещё живому телу, сползала на железный стол, медленно катилась вниз, по специально выдавленной бороздке, а после текла по маленькому кранику вниз, в специальный сосуд. Дед уже перестал извиваться, и старейшина держал руку на его шее, после ринулся, к крану, и перекрыл ток. Остатки продолжали капать в сосуд, а мертвая кровь все скапливалась внизу, около ног мертвеца.

Старейшина взял сосуд, подошел к шкафу и начал вливать содержимое в трубу, ведущее к механизму. «Ну, впрочем неплохо, четверть успели вытянуть», – приговаривал старейшина, аккуратно перегоняя кровь. Еще несколько животных подошли к ногам их хозяина, а Андрей всё также продолжал стоять, и смотреть на искореженного старика. «Людей привозят тысячами, причём из разных миров, этим занимается специальная служба. Малая их часть идёт на то, чтобы поддерживать страх и веру в главном живом мире колокольни. Нет, случается это редко, только на специальные даты, а остальные идут на изготовление наркотика», – между делом сказал старейшина, присев и облокотившись к стене и вытирая руки о грязную тряпку. К нему подбежала собака и самоотверженно начала вылизывать ему руки. «Кстати, интересный факт, кровь, пригодная для производства должна быть живой», – задумчиво поведал старейшина, глядя в глаза собаке. После недолгого молчания он вопросительно посмотрел на Андрея.

– Слушай, мне было чертовски приятно с тобой пообщаться, провести для тебя незабываемый урок, но тебе очевидно пора, сейчас придут люди, чтобы убрать тело и почистить стол, всё, иди, тебя проводят.