Колокольня

Самолет влетел в другой сумеречный влажный нижний мир. Сверху больше не было никакого лазурного океана, лишь пасмурное небо, зато внизу находился его более уродливый двойник. Черно-синий океан бушевал. Ну и туман, снижавший видимость в несколько раз, плотный темный туман неподвижно лежал в пространстве, иногда только некоторые его части метались и тут же затихали, меняя свое положение. Оставленное же пространство лениво заполнялось новыми клубами того же тумана. Он превращал потенциально светлый мир в темный и неуютный. Сквозь туман виднелась колокольня. Все также, как и во сне Андрея. Вот только она была больше. Пилот, который опять сидел на своей табуретке и колдовал над панелью управления, аккуратно подвел самолет к самому краю её гладкой стены. Они медленно спускались вниз, описывая круги вокруг колокольни. Они спускались долго не потому, что расстояние до бушующего океана было настолько большим, а потому, что один облёт колокольни вокруг её оси занимал минуту, не меньше. Андрей, аккуратно подойдя к иллюминатору, завороженно её рассматривал. Даже обрезанное изображение через маленький кусочек стекла было захватывающим. Когда его отбросило, он больно ударился, к тому же было очень холодно. Штаны, мокрые и холодные прилипли к ногам.

Вокруг неё не было земли. Она росла из океана, пробивала небо. Так казалось Андрею, выбравшемуся на большое холодное крыло самолёта и смотревшему вверх, задрав подбородок. Почему-то огромные волны обходили колокольню, поэтому самолет только немного раскачивался на воде. Следом за ним поднялся пилот.

– Зачем мы здесь? – осторожно спросил Андрей.

Пилот поперхнулся.

– Кто ты такой?

Пилот начал тихонько хихикать. Андрея прорвало. Он продолжал чеканить вопросы, пытаясь перекричать пилота, а он все продолжал смеяться. Его смех, скрипящий и горестный был похож на смесь лая собак и крика боли. Звук отражался от гладких стен колокольни и смешивался с океаном. Пилот всё смеялся, запрокинув голову вверх. Его тощее тело напряглось. Мышцы двигались под тонкой кожей. Андрей уже ничего не спрашивал, он пятился, продолжая смотреть на старика. Тот, впервые посмотрев на Андрея, продолжая смеяться, резко вытянул руку вперед. Андрей отошел на порядочное расстояние от пилота, пока он смеялся, но, тем не менее, он видел, как рука на безумной скорости, растягиваясь на ходу, приближалась к нему. Андрей упал на крыло самолета. В момент касания с обшивкой, далеко вверху раздался удар колокола.

Андрей открыл глаза. Темного бушующего океана больше не было. Весь мир был светлым и прозрачным. Когда Андрей поднялся, в его голые ноги врезались камешки. Он стоял на тёмно-серой глыбе. Внизу была не просто пропасть, внизу была бесконечность. Скала просто парила в пространстве. Перед ним была колокольня. Хотя в этом мире, в её истинном обличие, она скорее была огромной колонной, которая уходила в две стороны. Концов её не было видно, она была бесконечной. Туман, канатами обвивал её, поддерживая навесу. Нельзя была сказать точно: наклонилась ли она на бок или же вся вселенная была под углом относительно неё. Она состояла из звеньев. Каждое звено представляло собой целый мир, целую цивилизацию. Колокольня зазвонила неожиданно. Она вибрировала в голове Андрея, выводя слова.

– Ты служишь мне. Я наделила тебя частичкой себя, пользуйся, ты больше ничего не забудешь, помни. Ты будешь моим приспешником, пилот поможет. Что непонятно?

– Зачем?

«Скука», – пронзительно грянул звон. Последнее слово взорвалось в голове Андрея, вытесняя все другое из сознания. Скука.