Колония

– Сила удара прямо пропорциональна тому, насколько сильно тебя достал человек, – глубокомысленно изрек Гордон, – а также есть такая величина, как «скорость доставания».

– То есть, если принять силу доставания за F1, скорость доставания за V1, а силу удара за F2, то получим, что F2 равно F1 помноженному на V1?

– Да. F2 = F1 * V1. И так как правая часть уравнения имела максимальные коэффициенты, сила удара была довольно высока.

– Первый закон Гордона, – усмехнулся Барни и направился к переходу в столовую.

Лилипут сидел за обеденным столом и отчаянно требовал добавки, так как скромной порцией салата он совершенно не наелся. Эмилия, в свою очередь, убеждала его, что после двух дней голодания нельзя просто так взять и набить живот под завязку, иначе будет только хуже. Лилипут в ответ уверял, что лучше скушает что-нибудь еще «под свою ответственность» – в общем, сцена эта выглядела как сбор ребенка в школу, и Райтнов с Айзеком с нескрываемым интересом наблюдали за дальнейшим развитием событий. Даже Ангус, подошедший несколькими минутами ранее, нашел это забавным и улыбнулся.

Однако, когда дверь открылась, и в столовую вошел Барни с Джо на плечах, желание спорить дальше у Лилипута отпало. Ему не хотелось, чтобы его так же таскали на плечах – ему хотелось ходить самому. Барни усадил тело на стул и одной рукой придержал за плечо, а Райтнов сходил за стаканом холодной воды, которая вскоре оказалась у Джо на лице, сопровождаемая звонкими пощечинами.

– Просыпайся, неженка, – подбадривал его Барни, продолжая хлопать по щекам.

Джо издал легкий стон, выразил гримасу страдания на лице и рефлекторно отвернулся, чтобы избежать новых пощечин. Когда он наконец открыл глаза и начал осматриваться, его взгляд выражал только две мысли: «кто вы такие» и «я вас всех ненавижу». Впрочем, это нормальная реакция для человека, которого только что вывели из бессознательного состояния методом холодной воды и звонких пощечин.

Его взгляд встретился со взглядом Скотта. Воспоминания вернулись, и гримаса страдания на лице сменилась гримасой гнева.

– Ну ты и урод, Лилипут. Кто защищал твою задницу все это время? А? И с кем ты теперь? Лучше не попадайся больше мне на пути, сопляк.

– Нет, Джо. Урод – это ты. И защищал ты только свою задницу, а моей лишь прикрывался. И я больше не Лилипут, понял, ты, мешок с дерьмом?

Его голос был спокоен, и он ни разу не запнулся, вызвав у всех окружающих удивление и даже восхищение. В том числе и у Джо. Лилипут больше не хотел быть Лилипутом, шестеркой Джо. Он почувствовал поддержку и становился Скоттом Литтлом, скромным механиком и славным малым.

Да, Джо явно не ожидал такого развития событий. И терпеть подобных высказываний в свой адрес не собирался, особенно от Лилипута. Джо еще сильнее нахмурил брови, а глаза выражали слепую ярость. Он начал подниматься со стула и вскоре навис над столом в полный рост. Его ноги выпрямились, но он продолжал подниматься вверх, куда-то под потолок, и гнев в его глазах сменился удивлением.

Барни держал его за воротник комбинезона как котенка, нашкодившего в углу.

– У меня есть предложение, как тебе провести ближайшую ночь, – сказал Барни и посмотрел на Ангуса. – Что думаешь, док?

– Мы разобрались, как пользоваться карцером, – гордо ответил тот. – Можно, например, настроить автоматическое включение света и звука каждые пять минут, так что незабываемая ночь гарантирована.

Джо усмехнулся, даже несмотря на то, что находился в подвешенном состоянии. Однако, проверять достоверность существования карцера ему не хотелось, поэтому здравый смысл восторжествовал, и Джо немного успокоился.

– Ладно, – нехотя сказал он, – я передумал. Отпусти меня, и никто не пострадает.

– Само собой, никто не пострадает, – ответил Барни, – потому что я-то не передумал. Сегодня ночуешь в карцере, щенок.

И он направился к переходу, неся Джо на вытянутой перед собой руке, и Гордон на всякий случай решил его сопроводить. Джо совершенно не ожидал такого отношения к себе и находился в шоковом состоянии, поэтому даже не сопротивлялся и покорно висел, смирившись со своей участью. Скотту доставляло неописуемое удовольствие наблюдать, как кто-то с такой легкостью ставит этого неотесанного грубияна на место. Ставит на место говнюка, который все три месяца доставал Скотта и не давал ему даже пукнуть без письменного разрешения.

– Скотт, – позвал его Райтнов, когда Барни скрылся за дверью.

– Я за него.

– Расскажешь нам, что с вами произошло за последние два дня, когда они вернутся?

– Конечно, – Скотт расплылся в улыбке. Он уже и забыл то ощущение, когда тебя хотят выслушать и задают вопросы, а не отдают команды. Он с благодарностью смотрел Райтнову в глаза, а затем перевел взгляд на Эмилию. Он все еще надеялся, что она передумает и позволит ему съесть что-нибудь еще.

Глава 15: Рассказ Скотта