Колонист «Вано»

А уже сверху мы кидали траву и листья, чтобы добавить мягкости и термоизоляции. Кроме того, они же служили нам одеялом. Лежанки мы расположили так, что любой пожарный инспектор от ужаса бы удавился. Ногами к костру, ещё и очень близко.

Зато можно было не опасаться, что во сне окочуришься от холода. А пожарный инспектор пускай идёт тем самым лесом, где мы набрали материалы для лежанок. Ночь обещала быть в меру холодной и ясной, так что пренебрегать утеплением никто не хотел.

Когда нужное количество постелей было организовано, все быстро перекусили и устроились спать. Казалось, я ещё не закрыл глаза, а мне уже снился какой-то странный и сумбурный сон…

Дневник Листова И.А.

День восьмой. День шопинга и тёмных делишек

Разбудил меня Дунай. И тут же перешёл к инструктажу:

- Вано, ты в дозорах не стоял, потому правил не знаешь. Смотри, как бы ни было холодно – у костра не сидите! Там вы будете отличной мишенью. Отойдите в сторону и наблюдайте из темноты.

- Угу… – отозвался я, пытаясь размять затёкшее и слегка замёрзшее тело.

- Смотри… Если глядеть отсюда, то через час примерно вторая луна – та, которая яркая – будет где-то между вершин во-о-он тех двойных деревьев! Тогда буди Сочинца.

- Понял… – кивнул я, стараясь не зевать.

- Ну всё… С Богом!

- Сладких снов! – снова кивнул я Дунаю, принявшись растирать уши.

Просто вспомнил, что в одной старой книжке («Жертвы жадности» или как-то так) главный герой яростно тёр уши, чтобы проснуться. Вдруг и мне поможет? Гениальная же книга, как мне тогда показалось!.. Всё по заветам седой старины!.. Вот она, мудрость предков!

Не помогло… Наверняка автор – какой-нибудь графоман, который ничего в обычной жизни не смыслит.

Гопники и культуристы крепко спали. Все до единого. Без дозорных. Культуристы дрыхли на камнях, а гопники на лежанках. Заставил их всё-таки Туз поступить по-умному… Вот только и у тех, и у других костры почти прогорели. Только угли и тлели.

В наш я подбросил дров. А затем, переглянувшись с Трибэ, мы разошлись в разные стороны. Я устроился между двух валунов, наблюдая за окрестностями. Трибэ расположился где-то в другой стороне. Как предупреждать друг друга об опасности, мы не договорились. Но я это понял, когда уже сидел на часах. И решил, что просто начну орать, если что.

Вахта прошла спокойно. К почти исчезнувшему ручью выходила пара каких-то животных. Но они так пугливо смотрели глазками на стебельках, что я сразу понял – это травоядные. Не хищники. Сами боятся больше, чем мы. А больше ничего интересного не случилось.

Правда, были ещё звуки… Вот они пугали прямо-таки до позывов опорожниться. Рычание, вой, крики, визги… Но к промоине в месте нашего лагеря местное зверьё не совалось. Зато я впервые услышал и увидел местных птиц.

Птицы долго свистели в зарослях, а потом на фоне неба, усыпанного звёздами, пронеслось два треугольника с торчащими у основания лапками и хвостами, а у вершины – головами. Клювов не было. Ну или я их не разглядел.

А ещё я продрог до костей. Что и неудивительно: холод был собачий. Сложно было не стучать зубами, добавляя пугающих звуков в местную какофонию. Но я очень старался сохранять тишину. А ещё бдить, реагируя на каждое движение и отвлекаясь только на облака пара, вылетавшие у меня изо рта. Всё-таки влажность в промоине была высоковата, несмотря на низкие температуры.

Через два часа мы с Трибэ разбудили Сочинца с Чемом, а сами заняли их места. Я почти сразу пригрелся под слоем травы и листьев, после чего мгновенно уснул…

…Чтобы снова проснуться, когда надо было сменить Дуная. К этому времени я и заново продрогнуть успел, и руки-ноги опять страшно затекли.

Боже! На какие только жертвы не идут люди ради хорошего шопинга!

Второе дежурство выдалось ещё более скучным. Над промоиной поднялся густой туман. Сидеть пришлось поближе к спящим, чтобы видеть весь лагерь. Но теперь даже поглядеть было не на что. Разве что на молочные клубы, медленно стекавшие в распадок.

Стало ещё холоднее. Первым не выдержал Трибэ. Он подошёл к костру, подкинул дров, постоял минут пять и снова ушёл в туман. Через несколько минут не выдержал уже я. И повторил его вылазку к костру. Запаса тепла хватило ненадолго. Так что мы с напарником по вахте ещё дважды ходили погреться.

Впрочем, если бы не холод, пробирающий до костей – не уверен, что смог бы держать глаза открытыми. Спать хотелось просто нестерпимо…

Зато последний час перед общим подъёмом я дрых сладко, бессовестно и без сновидений. А когда меня разбудили, чувствовал себя практически бодрым.

Чего не скажешь о наших попутчиках. Культуристы с Одиночкой больше напоминали призраков, восставших из могил. Шатались, светили синяками под глазами и тряслись, как в лихорадке. Впрочем, возможно, и не как… Мы им подкидывали дров в костёр, но тот снова затух ближе к утру.

Гопники были бодрее, но и они замёрзли. Им-то вообще никто дрова не подкладывал. Впрочем, эти товарищи только злости набрались, а им полезно перед дракой. Если она будет, конечно.