Колонисты

Матросы следили за тем, не истерлись ли канаты, не нуждаются ли они в починке. Короткие лини изготовлялись на борту из обрывков старых канатов — их распускали на пряди, которые затем связывали и сматывали в клубки. Обычно при починке такелажа замена одного линя требовала замены нескольких других. Кроме того, нужно было смолить, смазывать, покрывать лаком, красить, чистить, скоблить и мыть то, что в этом нуждалось, — в итоге день пролетал незаметно. Если же у матросов выдавалась свободная минутка, они конопатили пропитанной смолой паклей щели в корпусе корабля.

Первые слова, которые услышал Джаред от капитана корабля Джека Деверо, были словами упрека. Молодой человек закончил драить палубу задолго до завтрака. Не зная, что матрос не должен слоняться без дела, он в ожидании седьмых склянок, стоя у фальшборта, любовался восходом солнца. Капитан вышел на палубу и, заметив бездельничающего матроса, сделал ему внушение, после чего приказал смазать грот-мачту снизу доверху. Джаред пришел в такой восторг от этого поручения, что совсем не обратил внимания на выговор. Он схватил ведро со смазкой, источавшей такой же затхлый запах, как трюмная вода, и в одно мгновение вскарабкался на мачту. Залезть на нее он мечтал с того самого дня, как появился на судне. Вцепившись в верхушку мачты, он весь светился от счастья.

Джаред привык к морю быстрее, чем большинство новичков. Обычно первые два дня те проводили с подветренной стороны судна, где, свесившись за борт, исторгали содержимое своих желудков. Джаред вообще не страдал морской болезнью. Он, проворно делая свое дело, раскачивался на мачте, словно перевернутый вверх ногами маятник. До завтрака он успел смазать мачту, после чего ел с таким аппетитом, точно был морским волком. Единственное отличие заключалось в том, что морской волк не улыбается беспрестанно.

Подняв все паруса, «Голубка» шла на юг, к Багамам. Многочисленные острова и удобные бухты делали Багамы излюбленным местом стоянки пиратских кораблей. Капитан Деверо собирался войти в одну из бухт, перевернуть «Голубку» на бок при малой воде и очистить ее корпус от ила, ракушек и рачков. Это позволяло кораблю стать более быстроходным. У джентльменов удачи скоро начиналась горячая пора, и капитан хотел, чтобы и корабль, и команда встретили ее во всеоружии. Чтобы подготовить людей — а для команды «Голубки» это было пробное плавание в новом составе, — Деверо решил устроить соревнование между вахтой левого борта (ее возглавлял комендор Руди Шоу) и вахтой правого борта (ею руководил первый помощник Патрик Трэйси). Однако перед тем как первый помощник внесет имена новичков в постоянные списки личного состава вахт, Джареду Моргану, Бенджамину Виру и Джеймсу Мэйджи предстояло пройти проверку.

Джаред быстро стал любимцем первого помощника капитана, и Руди Шоу уже смирился с тем, что Трэйси возьмет молодого человека к себе. Что до двух других новичков, похоже, комендор не горел желанием брать Мэйджи — впрочем, еще меньше он хотел видеть среди своих подчиненных Вира.

Когда все свободные от вахты матросы собрались на полубаке, горизонт затянуло штормовыми тучами. Патрик Трэйси объяснил новичкам, в чем состоит задача, которую они должны были выполнить, для того чтобы их приняли в члены экипажа.

— Посмотрите на это бревно, джентльмены! — Первый помощник указал на нос корабля. — Запомните, оно называется бушприт. Если на бушприте заклинивает конец, кому-то приходится залезть туда и освободить его. Как вы думаете, кто сейчас это будет делать? — Патрик Трэйси широко улыбнулся, и его рыжие брови поползли вверх. Взглянув на оробевших юношей, матросы громко рассмеялись. Первый помощник между тем продолжил:

— Помните, без этого на корабле не обойтись. Вир, ты первый! Доберись до конца бушприта, дотронься до него рукой и возвращайся. Это несложно! — И он беспокойно глянул в сторону надвигающихся туч. — Давайте покончим с этим, пока не начался шторм! — сказал он. — Вир, вперед. Пошел!

Вир сделал шаг и замер, глядя, как бушприт вместе с судном ходит ходуном. Это был обыкновенный брус, с канатами, а под ним — только море. Поскольку судно не стояло на месте, тот, кто падал с бушприта, сразу оказывался под корпусом корабля, и у него не было никаких шансов выплыть.

— Давай же, Вир, — сказал Шоу. В его голосе слышалось презрение.

Молодой человек покосился на бушприт и покачал головой.

— У меня ничего не выйдет, — пробормотал он.

— Это должен уметь каждый матрос, — сказал первый помощник.

— У тебя получится, Вир, — подал голос Джаред.

Бенджамин Вир бросил взгляд на Джареда. Тот ободряюще кивнул.

Молодой человек двинулся к бушприту. Он оседлал его, наблюдая за тем, как конец длинного бруса то вздымался вверх, устремляясь к небу, то падал вниз, в пучины моря.

— У тебя получится! — следом за Джаредом ободрил друга Мэйджи.

Вир обхватил бушприт и начал медленно, словно гусеница по ветке яблони, продвигаться вперед. Сначала его голова, потом торс, а затем и ноги оказались над клокочущей бездной. Он посмотрел вниз — и обмер.