В последнее время своего исторического существования Запорожье, как мы впделп, переходило мало по малу к оседлому земледельческому быту; в пределах его возникло значительное количество сел, деревень и хуторов. Эта мирная колонизационная деятельность запорожских Козаков и их «пидданныхъ> продолжается и после политической смерти Сечи и представляет весьма заметное явление в общем ходе вольной народной колонизации б. запорожских щалестинъ», несмотря на то, что правительство далеко не оказывало ей такого содействия, как иностранцам и многим великорусским поселенцам; немаловажную роль в этом случае играло то обстоятельство, что к запорожцам в момент уничтожении их политической самостоятельности относилась подозрительно и центральная власть, и многие местные деятели. После уничтожения Сечи вся её войсковая и сгаршинская казна была конфискована и из неё образован так называемый городской капитал (б. 120,000 руб.) для выдачи ссуд жителям новороссийской губ.
1): так и после смерти своей Запорожье оставило наследство, служившее для тех же целе/и колонизации, которые некогда преследовало и само «товарыство». Еще важнее было другое наследие, оставленное покойным Запорожьемъ—это его <обширныя» и богатые <налестины>, которые опять таки, подобно денежной казне, достались, как увидим далее, другим.... Очень вероятно, что запорожцы могли бы заселить сами значительную часть своих «вольностей», если бы они не были отданы помещикам и иностранным выходцам. Впрочем, факты живой действительности взяли свое, иобороли предубеждение против запорожской колонизации: и мы видим, что лица, хорошо знакомые с местными условиями жизни (в роде, нанр., Черткова) после 1775 г. *)*) Свальковсвого. Хрои. обозр. I. '124.
начинают покровительствовать устройству запорожских поселков. Да и могли ли они поступать иначе, когда эта вольная народная колонизация оказывалась наиболее действительной и не стоила правительству почти ничего, между тем как иностранцам, например, приходилось выдавать огромные ссуды? Если мы обратимся к наиболее значительным селениям нын. екатеринославской губ., то увидим, что многие из них представляли некогда «старожит- ' ныя> козацкия займища, зимовники, хутора; тут в землянках и мазанках бессменно проживали женатые козаки со свопми семействами, челядью, наймитами, хлопцами и малюкамн. «Ловкий и аккуратный запорожец Горленко, говорит преосв. Феодосий, произведенный Чертковым в волководского коммиссара Горленского, согласно видам и желаниям Черткова, при содействии преданных ему запорожцев, скоро основывал на козацкпх зимовниках слободы и заселял их народом семейным и оседлым... Незабвенный в летописях Запорожья, доселе живущий в памяти народной под именем
Ч Пр. Феодосия. Материалы..,, I, 8—9.