Колосс поверженный. Красная Армия в 1941 году

После совместного документа Ворошилова и Тимошенко и в ходе дальнейших «реформ Тимошенко» НКО попытался улучшить систему обучения и подготовки Красной Армии. На самом высшем своем уровне наркомат пытался расширить обучение в Академии Генштаба имени Ворошилова. Серия краткосрочных курсов высших командиров, которую НКО добавил к программе обучения между 1938 и 1940 годами, дала только в 1939 и 1940 годах 400 выпускников. Вдобавок приказ НКО от 25 февраля 1941 года расширил Военно-воздушную академию имени Жуковского, создал в Ленинграде Военно-воздушную академию имени Можайского и образовал новое училище ПВО. К маю 1941 года существовало 18 военных академий, дополняемых сотнями военных училищ более низкого уровня. Общая штатная численность преподавательского состава военных академий возросла с 8189 офицеров в 1937 году до 20 315 в 1940 году[68].

В период с 1937 по 1949 год общее число учреждений, занятых военным обучением и подготовкой, поднялось с 49 до 114, а число выпускников увеличилось с 36 085 до 169 620[69]. Несмотря на это увеличение производства подготовленных офицеров и на вызванные чистками ускоренные повышения в чинах (а, возможно, как раз из-за них), лишь немногие офицеры обладали боевым опытом, а большинство только-только приступило к своим новым обязанностям. В 1941 году только 5,8 процента командных кадров обладало опытом Гражданской войны (ценность которого была зачастую сомнительной), а еще 29 процентов имели боевой опыт, полученный с 1938 по 1940 год. Таблица 2.1 показывает относительный командный опыт командиров в июне 1941 года.

Основываясь на этих данных о командном военном опыте, в одном недавнем российском анализе делался вывод:

«В предвоенные годы была проделана огромная работа по подготовке военных кадров по всем специальностям. В результате большое число офицеров имело приличную профессиональную подготовку и было предано коммунистической партии и социалистическому Отечеству. Среди них были выдающиеся военные руководители и командиры, которые во время войны покроют себя немеркнущей славой победы. В то же время массовые репрессии против кадровых военных и гибель многих военных руководителей высокого уровня привели к ослаблению офицерского корпуса, сказались на боеспособности вооруженных сил и были одной из причин поражения в начальный период войны. И оно ощущалось на всем протяжении войны»[70].

Программа подготовки командных кадров и солдат для Красной Армии, которую в 1938 и 1939 годах поддерживали лишь на словах, впоследствии ускорилась — большей частью благодаря тягостному впечатлению от того, как проявили себя советские войска в боях Финской войны. Надвигающиеся международные угрозы и происходящее из-за них расширение Красной Армии придали этой задаче настоятельность. Программы Тимошенко были амбициозными и хорошо продуманными, но они тоже слишком запоздали. Человеческих и технических ресурсов для программы не хватало, а переформирования в Красной Армии, произведенные в 1940–1941 годах сперва при оккупации части польской и румынской территории и стран Прибалтики, а затем в ходе частичной мобилизацией весной 1941 года, нарушили целостность всей системы военной подготовки.

В результате командующие были незнакомы со своими войсками и с современной тактической и оперативной техникой ведения боя, штабы — недоукомплектованы и не привыкли работать как единые команды, части и соединения — не сплавлены в настоящие боевые части, а рода войск — неспособны действовать совместно. Военнослужащие боевых частей и частей боевого обеспечения не овладели поступившей на склады новой техникой (танками, самолетами, артиллерией) и не были подготовлены действовать в современной войне. Вдобавок к этим проблемам все командные звенья слабо представляли себе технологию ведения оборонительных боев, поскольку все они были пропитаны традиционным наступательным духом Красной Армии. Они этому научатся — но лишь ценой громадных потерь и личных жертв. В целом, как писал проницательный критик: