Коловрат: Знамение. Вторжение. Судьба

Про историю с Черным озером он решил пока жене не рассказывать. Испугается еще, невесть что надумает. А Евпатий и сам пока не знал, что думать. Сейчас нужно было князя спасать, все остальное потом. Выбрался живой и ладно.

В этот момент Коловрат ощутил, как кто-то дергает его за штанину. Это был Гостомысл. Сынишка слез с лежанки, подошел к отцу и обхватил за ногу, тоже прижавшись к нему.

– Ах, вы мои родные, – чуть не расплакался воевода.

Он медленно отстранился от жены, нежно подхватил сына и сел с ним на лежанку. Очень хотелось подбросить его вверх и поймать, но мешал низкий потолок. Боялся зашибить. Тогда Коловрат просто посадил его на колени, обнял и прижал к себе, не в состоянии вымолвить больше ни слова. Малолетний Гостомысл вдруг схватил Коловрата за бороду и дернул, прошептав: «Ба-тя».

В тот вечер Коловрат больше не покидал землянки.

На утро выспавшийся воевода, которому удалось остаться с любимой женой наедине, осторожно вылез из-под накидки. Лада, утомленная ласками, еще спала. Гостомысл ночевал в этот раз вместе с няньками.

Прежде чем натянуть рубаху, воевода надел на шею нательный крест, а затем повесил на нее еще две бечевки – с перстнем и обрезком монеты. И то и другое тоже теперь стало его сокровищами, которые он предпочитал держать ближе к телу. Зато все ключи Евпатий снял, чтобы шею не оттягивали. Одевшись полностью, воевода вышел на свет божий.

Первым делом Коловрат вновь посетил землянку князя. Долго стоял над спящим, склонившись. Вдруг Юрий резко открыл глаза и посмотрел пристально на боярина.

– Евпатий… – пробормотал он, – ты чего здесь?

Затем взгляд его затуманился и, отвернувшись, князь вновь впал в небытие.

– Узнал, – едва не вскрикнул от радости Коловрат и даже хлопнул по плечу стоявшего рядом лекаря. – Узнал!

Тот покачнулся, но устоял. Воевода заметил, что Варсонофий лицом был уже не так бледен. Видать, общение с Марфой пошло на пользу.

– Тише! – зашипел на него лекарь. – Узнал, хорошо. Но пусть дальше спит. Во сне человек лечится. Шел бы ты, боярин, отседова. Дай князю в себя прийти.

– Как думаешь, – вопросил воевода уже на пороге, – долго ему в себя еще приходить?

– Про то одному Богу точно известно, – пробормотал Варсонофий, вытирая испарину с лица князя тряпицей, – но уже на поправку пошел. Думаю, седмицу-другую еще полежит.

Выйдя от князя, Коловрат немедля собрал у костра военный совет. В этот раз на нем были: Захар, Лютобор, Бушуй и едва успевший вернуться ночью в лагерь Добран. Ратиши не было, решил воевода без него совет провести. История с Черным озером не выходила пока из головы.

– Ну, други мои, – радостно сообщил воевода, – вот мы снова и вместе. Рад вас всех видеть. Чую, время не зря пролетело. Самая большая радость в том, что князь наш за седмицу эту на поправку пошел. Знать, скоро и на ноги встанет. А пока сказывайте, что разузнать удалось нашим разведчикам.

– Разные новости есть, Евпатий Львович, – начал издалека Лютобор.

– Не томи! – приказал воевода, у которого с утра было хорошее настроение. Все у него ладилось и казалось возможным.

– Лагерь наш старый в скалах на болоте, что службу служил нам так хорошо, отыскали татары, – поведал тысяцкий, – обнаружили там дозорные наши следы татарские. К счастью, из русичей там никого уже не было. В прошлый раз еще на прорыв все со мной ушли в Рязань.

– Как же татарам это удалось?

– Нашлись, видно, предатели из местных, – произнес тысяцкий.

– Ясно, – кивнул воевода, – значит, лагерь сей нам больше не послужит. Жаль. А что в Батыевом лагере происходит? Дошли туда люди наши?

– Дошли, – кивнул Лютобор, – говорят, что едва треть татарских сил там осталась. Пленного взяли, попытали немного. Сам хан Батый с остальными силами три дня назад ушел на север, говорит, другие земли покорять. И пороки все с собой забрал.

– Ушел, значит, хан Батый, – произнес Коловрат тихим голосом. – Спалил Рязань и дальше наши земли разорять отправился, кровопийца. Эх, жаль, разминулись. Ну, ничего. Еще повстречаемся, даст бог.

Помолчал немного воевода.

– Что узнали про Рязань нашу?

– Подошли, сколь могли близко, – ответил Бушуй, бывший в том дозоре. – В сам город не совались, ибо вокруг еще татарских разъездов полно. Видно, что сгорела Рязань наша почти дотла. Стены наружные пообвалились по большей части, дома мужицкие, лавки, терема купеческие и княжеский даже – все прахом пошло. Даже церкви не пощадили. Гарь в воздухе до сих пор летает. Кровью вся земля пропиталась. Повсюду мертвецы валяются, да воронье кружит. Живых не видать. Только татары вокруг скачут. Не похоронить даже.

Еще дольше молчал Коловрат, посмурнев, глядя на разгоревшийся костер. Слушал треск поленьев и думал о том, смог бы он с князем город спасти, если б подоспела подмога вовремя из стольного Владимира, да Ингваревичи крамолу не затеяли. И не находил ясного ответа.

– Ну, а что с Еремеем под Пронском случилось? Жив еще? Дошли туда? – очнулся, наконец, Коловрат.

– Про то пусть Добран расскажет, – кивнул на ратника Лютобор, – только этой ночью вернулся.