Коловрат: Знамение. Вторжение. Судьба

– Дошли, – заговорил тут же Добран. – Жив сотник. Только на обратном пути на татар в глухом лесу нарвались мы, и обоих моих спутников убили. Еле сам ушел.

– За собой никого не привел? – вскинулся Коловрат.

– Никак невозможно, Евпатий Львович, – даже обиделся Добран, – нарвались-то мы на них аккурат под Пронском, когда уже от лагеря Еремея верст на двадцать с лишком отъехали. А потом я так плутал, что меня не только татарин, лисица по следам не найдет. Оттого и добирался так долго.

– Ну, тогда ладно, – чуть успокоился воевода, – сказывай, как там Еремей.

– Жив пока сотник. Но без дела не сидел и с татарами пару раз уже схлестнулся на проселочных дорогах, когда засады устраивал, – стал рассказывать Добран подробности. – Однажды по случаю сам в засаду угодил. Отчего войско его мужицкое сильно поредело. Из трех сотен, дай бог, одна осталась. А из пяти десятков конных ратников не больше дюжины. Лагерь его пока татары не нашли, все там же обретается. Сказал, будет ждать нашей весточки, а пока затихарится на седмицу-другую. Раны залижет.

– Сотня мужиков с вилами и пара дюжин конных, это еще сила, – подвел итог воевода, – пригодится нам сей отряд. А покудова пускай раны зализывает. Татар на наш век хватит.

Закончились рассказы. Умолкли все. Воспрявший с утра Коловрат опять был невесел.

– Сам-то как сходил, Евпатий Львович? – полюбопытствовал Лютобор, решивший нарушить затянувшееся молчание.

– Хорошо сходил, – опять очнулся воевода, отгоняя мрачные мысли и проверяя взглядом, нет ли рядом Ратиши. – Главное, приказчика своего Макара на обратном пути встретил.

– Как там наш Макарушка, Евпатий Львович? – чуть не подпрыгнул на месте Захар. – Живой? Сто лет про него не слыхал. Думал уж, не помер ли, не сгубили его татары?

– Живой, слава господу! – подтвердил воевода. – А с ним еще пять сотен мужиков из ополчения и дюжина ратников имеется. Боевой стал наш Макар. Повоевать успел под Коломной, хотя от нас известий не имел. До того дня не знал даже, что в Рязани случилось. Зато половину обоза татарского сжег в бою, пока большую часть его ополчения не истребили. Сидит теперь в глуши под Коломной. Там я его и повстречал.

– Бывает же случай, – подивился Захар. – А чего же с собой сюда не привел?

– У меня для его войска другая задача образовалась, – туманно ответил воевода. – Но не боись, Захарушка, даст бог, скоро свидимся с ним.

– А с человеком нужным повстречался? – не отставал Лютобор.

Воевода кивнул, но как-то неуверенно.

– Узнал, что хотел?

– Узнал, – словно нехотя продолжал отвечать Коловрат, – новостей много, но не все в радость. Предал нас Роман Ингваревич, бежал из Коломны, перебив часть дружины. И гонцов к великому князю, на которых мы так долго надеялись, думаю, тоже не послал.

– А с Коломной как же теперь? – не унимался Лютобор.

– Взяли татары Коломну и сожгли. Та же судьба ее постигла, что и Рязань, только быстрее гораздо. Ибо сотня воинов ее всего защищать осталась после бегства Романа-изменника. А татар там уже тыщи. Самолично видел отряд, что по льду Оки туда шел. Видать, отсюда и шел.

– Вот те раз, – проговорил Лютобор, – значит, и на севере княжества татары уже хозяйничают. Что же нам делать то теперь, Евпатий Львович? Как дальше быть?

– Дальше? – переспросил Коловрат, чуть задержавшись с ответом.

– Бить их будем, – раздался знакомый голос за его спиной, – покуда сами не сгинем. Завтра же в бой.

Все обернулись на голос. Обернулся и Коловрат, не поверив своим глазам. Позади них стоял князь Юрий в одной рубахе и штанах. Его было не узнать: бледный как смерть, обросший, исхудавший, с ввалившимися глазами, но это был он. И он был жив. Позади маячил, боясь подойти, перепуганный насмерть лекарь с тулупом в руках. Варсонофий хотел накинуть на князя тулуп, но робел сделать даже шаг к нему. Видно, уже получил от Юрия гневную отповедь.

– Что уставились? – усмехнулся князь, покачиваясь на морозном ветру. – А вы, небось, и похоронили меня уже?

Князь, придя в себя, хоть и рвался в бой, но был еще очень слаб. Еле стоял на ногах. И Варсонофий, под защитой Коловрата, смог убедить его отлежаться в лагере еще две седмицы. Но лишь к исходу третьей они решили, что Юрий способен покинуть лагерь на своих ногах или даже на коне. За это время князь окреп, все вспомнил, всех узнал, уже неплохо держался в седле и управлялся с мечом. Силы быстро возвращались к нему.

Когда князь затребовал свои доспехи, Евпатий рассказал ему, как подкинул татарам схожего видом мертвеца в Рязани, чтобы сбить со следа. И Юрию пришлось удовольствоваться доспехами обычного ратника. Рассказал воевода князю и о последних часах жизни города, как татары вломились в Рязань и как сожгли ее. Рассказал и о том, как велел вынести князя в беспамятстве через подземный ход, что прорыл тайно от него. О вылазке воеводы под Коломну князь все слышал своими ушами, не знал лишь о встрече с кузнецом. Но Коловрат и сам порой сомневался, была ли та встреча. Хотя монета рубленая на груди никуда не исчезла.