Кольца Джудекки

Готовый юркнуть в первую попавшую щель, Сергей остановился и твердой походкой, вразвалочку, пошел к освещенному прямоугольнику. Остальным ничего не оставалось, как следовать за ним.

Они попали в магазин! Сергей даже матюгнулся — перешагнул порог и чуть не налетел на прилавок, с выставленной всячиной. Нормальное сельпо. На дощатом прилавке, вытянувшемся от стенки до стенки, лежали куски мягкого и твердого папира, украшения из кости и камня, железные ножи и даже мечи, замки, шпингалеты (!); обувка: от античных сандалий, до почти новеньких кроссовок фирмы Адидас. Рядом: рис, мясо, кувшины с пивом, мелкие глиняные флакончики, очень может быть, что и с благовониями. Хотя, Илья такого изыска в здешних землях еще не встречал. За прилавком на стене, между прочим, висели натуральные колбасы. Копченая шкурка отсвечивала красно-коричневым глянцем.

Хозяин раньше них взошел в свой храм ночной торговли и успел спрятаться за прилавком. Однако гости не торопились подходить. Кто знает, вдруг у самого прилавка вынырнет из под снеди и товара некая зеленоватая гадость, и никуда уже не двинешься, попросту не успеешь.

Видя замешательство гостей, продавец вновь заголосил:

— Меняем, продаем, выдаем по карточкам и документам.

— Зачем орешь? — мирно поинтересовался Сергей.

— С соседями такой уговор. Тут, в тупике, все торговцы. Если ночью к кому гости нагрянут — оповести. Так что, весь квартал уже знает: ко мне пришли трое с мешками. Сразу видно — стража из похода вернулась. Мешки тамошние, хорошие. А что в мешках, сами покажете. Зачем еще ночью беспокоить честного торговца?

— Так и будешь орать, пока соседи ни прибегут, и не отобьют выгодных клиентов? — на всякий случай спросил Илья. Торговец задумался на секунду, а потом выдал, правда, на половину тише:

— Еще посмотрим, с чем пожаловали, а то, как бы кричать вдвое ни пришлось. В Джудекке, сами знаете, а если не знаете, скоро поймете: фарт незнамо кому в руки пойдет. Или вы меня зарежете, или я вас осилю. Только лучше бы договориться. И вам, пришлым да диким — польза, и мне — прибыток.

Речь торгаша лилась плавно, но Илья заметил, что руку он держит наготове. Только пришлые рыпнутся грабить, он тут же врежет билом в медный гонг. Донкович и не заметил бы, да его именно гонг и заинтересовал. Вещь была старинной, настоящей, оттуда. Неисповедимы пути провидения и вещей земных! Как-то здесь оказалась дворцовая, восточная цацка, которая, к слову, поднимет страшный шум, шарахни по ней торговец железякой.

Илья мигнул Сергею, тот и бровью не повел, сделал шаг к прилавку. Железное било чуть вскинулось в готовности.

— Тебя как звать? — просто спросил Углов.

— Так я тебе и сказал, — торгаш, похоже, опешил, но быстро пришел в себя. — Имен тут, если не знаешь, не спрашивают. Сегодня ты у меня рухлядь сторгуешь, завтра фарт повернется — и меня же вытягнешь на казнь или забаву. По имени найдут…  Хотя, может, и не найдут, но поопасится стоит.

— Разумник! По адресу тебя не проще разыскать?

— От и говорю, ни черта вы не знаете! Это в Дите можно по месту жительства дознаться. В Джудекке — нет. Ты уже на рассвете переулка моего не найдешь, даже если специально станешь искать. Путанный городок. Он каждый день новый. Другое дело — стены: что морская, что городская…  Постой! Да как вас сюда допустили, а такие простые дела не обсказали? Здесь не ведая, можно так наблукать, аккурат к Старцу попадешь и начнешь дорогу спрашивать.

— Спрошу.

— Он тебе укажет! Только по той дороге ближе всего до смерти. Да не простой…

— Золотой?

— Шутник. Ладно, показывай, что принес.

Сергей достал из мешка выделанные шкурки неизвестного зверя, достал и аккуратно поставил туесок с медом. Или это был не мед, но запах похож. Их предупредили, что масса высоко ценится в Дите, и идет как лекарство — на граммы. Под конец Углов достал из недр мешка мягкий, сложенный во много слоев, папир и пакет с корой шоколадного дерева. Илья не смотрел на торгаша, — наблюдал за манипуляциями Сергея, — а когда глянул — насторожился. Глаза у того вылезли из орбит. Сергей тоже заметил перемены в лице хозяина заведения, и тут же принял привычную стойку: ноги расставлены, руки висят чуть не до колен.

На этот раз торговец не сразу пришел в себя, а когда, наконец, обнаружил против прилавка двух, не на шутку встревоженных, готовых к атаке и, отпору людей, чуть с перепугу ни влупил железякой в гонг; дернулся, заметался в своей щели, да так и осел, прижав било к груди:

— Не губите! 3а чем пришли? Берите, что хотите, и идите себе. Стойте!

Они и стояли. Тот еще причитал, а выражение нешуточного страха на его физиономии уже начало уступать место нормальной, понятной на всех меридианах, во всех странах и даже мирах, алчности.

— Стойте!

— И так стоим. Погоди, в штаны гадить. Сейчас поменяем у тебя товар на одежонку, еще чего прикупим. Добра у нас на все хватит.

Теперь торговец рисковал впасть в другой вид транса. Он лихорадочно перебегал взглядом с одного, выложенного предмета, на другой, потом на пришедших, потом на свои запасы — прикидывал, хватит ли товара.