Кольца Лины

В здешних реалиях — жестко! И да, это, пожалуй, было убедительно, ссылаться на народ и требовать, а не ждать милости царственной матушки.

— Я уверен, что это роковая ошибка. Исправь ее, моя королева! Под крылом великого дракона, который не позволит свершиться несправедливости, — сказал маг вкрадчиво, но не менее громко.

Королеве, кажется, отказали нервы — я ясно видела, что она дрожала крупной дрожью.

А тем временем мой Дин уже поднимался по ступеням на помост. Еще в личине, но, ступив на ковер, тут же снял ее, гордо выпрямился. Он был выше ростом и короля, и его брата, шире в плечах, стройнее, и хоть лицо его вовсе не было классически правильным, мне он показался самым красивым из всей той компании, что там собралась. А королева все так же дрожала и смотрела на него дикими глазами.

— Моя королева, — Дин ей поклонился. — Ты меня не узнала? Я Динейр Алист, сын короля Нертена Алиста и его жены, королевы Золы, княжны из Дрера. Я старший сын твоего мужа, а кто этот достойный человек, что стоит за тобой — даже не догадываюсь, однако он по явному недоразумению называется моим именем.

Вот я и узнала имя мужа. Динейр Алист, сын короля. Он сейчас попробует примерить эту испорченную корону, та свалится, потому что последние годы ничего другого и не делала, и что тогда сделают с ним?..

И еще: он, оказывается, все прекрасно вспомнил. Когда, интересно?

— Я понимаю, ты слишком взволнована, чтобы должным образом благословить меня на этот обряд. Но я попробую обойтись… дорогая мачеха, — он двумя шагами приблизился к короне, взял ее с подушки и надел, быстро и просто, безо всякой торжественности.

Тишина кругом аж звенела, как будто вся масса народу даже дышать перестала. Сердце мое стучало, считая мгновения — раз, два, три, четыре…

Оно стучало, а корона по прежнему лежала на голове Дина. Динейра Алиста. Моего мужа.

Динейр… Так непривычно…

И тут Ардай трубно взревел на своей башне, видимо, решив вывести народ из столбняка. Ему удалось — все разом выдохнули, зашумели, заорали: да здравствует король, наш король, истинный король, хвала Провидению, у Винеты есть король, где же ты был, король!

Королева тоже опомнилась, подняла руки, тщетно призывая к тишине, и вдруг разразилась восторженной речью:

— Мой дорогой сын! Я благодарю Провидение, которое вернуло тебя в семью! Мы не пожалеем сил, чтобы восстановить справедливость и выяснить, по чьей вине свершилось такое непотребство. Мое сердце плачет от счастья! Твой покойный отец моими устами говорит тебе: займи свое место, сын!

Что за театр абсурда! Я даже руку к животу прижала, потому что затошнило. Этот обычай витиевато выражаться, врать, глядя в глаза, затейливо обходить острые углы — не иначе ведь как ради какого-то очередного дурацкого обряда?

Я догадывалась, по чьей вине свершилось 'такое непотребство', и наверняка ведь не я одна. На Дина наложили заклятье и выслали под присмотр Кера, и королева щедро оплачивала Керу эту услугу. Просто потому, что Дина нельзя было придушить и закопать по-тихому — их магические заморочки не позволяли. Теперь эта стерва станет заливаться соловьем, демонстрируя материнскую любовь, а толпе скормят какую-нибудь сказочку? К этому готовят почву, и маг, и сам Дин — оба они и не подумали сразу объявить королеву злодейкой! В моем мире все не так, и в жизни, и в сказках!

Дин небрежно поклонился мачехе и повернулся к площади, жадно вгляделся — теперь он искал нас. Меня.

— Ну, удачи тебе, королева, — шепнула Шала, и легонько толкнула меня вперед.

Я смотрела на Дина, боясь отвести глаза, вон он увидел меня, и лицо его осветилось радостью. Линия взгляда теперь соединяла нас, как нечто прочное и осязаемое.

— Здесь моя жена! — крикнул он. — Ваша королева, Лина, княжна из Вельда!

И он пошел ко мне, толпа раздавалась в стороны, пропуская. Вот он рядом, обнял меня за плечи и быстро поцеловал в щеку, пальцем выдернул из-за моего воротника княжеское ожерелье, так, что оно легло поверх жилета, и, не выпуская из рук, повел к помосту. Я все еще боялась отвести взгляд от его лица. Он небрежно причесан, волосы, как всегда, собраны в пучок сзади, выбилось несколько прядей, и поджившая царапина на щеке, губы сжаты, но глаза светятся. И эта корона, тонкий обод с редкими зубцами, отделанный мелкими красными и синими камешками, уверенно лежавшая на волосах! Завившаяся прядка у лба обняла золотой обод, как вьюнок, заявивший на него права. Корона определенно не собиралась падать. Мой муж король. Я королева.

На помосте Дин поднял руку, другой обнимая меня за талию, крикнул:

— Моя жена Лина, княжна из Вельда, дочь Крейна Вельда! Ваша королева!

Площадь взорвалась приветственными криками, я различала:

— Слава королю и королеве! Слава Вельду! Да здравствует король! Истинный король! Да здравствует Вельд!