Кольца Лины

— А то! — удовлетворенно подтвердил стражник рядом. — раз на рухах сбежали, на кобыле их не догонишь! Князь все сделает, чтобы поскорее поймать ленну, сор со двора не выносить. А то королева гневаться умеет!

Девушка всего лишь сбежала к милому, но это, видно, грозило стать общегосударственной проблемой — если королева разгневается.

Дин сразу ушел. Сыроварня, куда я зачем-то заглянула, стояла пустая, прибранная — видно, что Нилла накануне старательно выполнила свою работу. На кухне, где обычно слаженная работа под чутким руководством тетушки Олы не прекращалась весь день напролет, теперь наблюдались разброд и шатания. Во всяком случае, все кухарки во главе с Олой сидели вокруг стола и угощались душистым ягодником, тут же были и служанки. От ягодника разило не только ягодами и медом, но и чем-то алкогольным и пряным, в общем — дамы сообразили глинтвейнчик. Его запах смешивался с ароматом недавно вынутого из печи хлеба, и мясной каши, которую помешивала в большом чане недавно взятая поварешка-помощница, единственная, кто на тот момент трудился. В целом — все вместе это, как ни странно, пахло вкусно.

— Камита? Иди сюда! — тетушка Ола похлопала ладонью по столу. — Садись! — и собственноручно наполнила для меня стакан. — Отведай-ка! Что скажешь? Вот Нилла учудила, а?

Я попробовала — неплохо. И согласно кивнула — да уж, Нилла учудила. И наверняка ведь знала подруга, что не стоит мне рассчитывать в Андер с ленной попасть, догадывалась, по крайней мере. А говорила другое. Поначалу. Потом замолчала…

— А я удивлялась, зачем она тут работает, в Кере? Делать ей больше нечего? Муж у нее полусотником был у князя, дом ей оставил, и жалованье он получал немалое — полусотник же, неужто не задержалось в кошеле монет? Про долги рассказывала — что-то не верится… — сказала вторая повариха, Вейла.

— А сыроварка она отличная, такую теперь еще суметь найти надо. Все умеют сыр варить, а у нее все равно был лучше, — вздохнула тетушка Ола.

— Да говорю же — не бедная она была, не нуждалась, — горячилась Вейла, — Как на ярмарке деньги тратила — не видели?

— На ярмарке чужие деньги считать?

— Да не ради денег она сюда приехала, — вставила одна из служанок, — ее не нынче подкупили, это ж ясно. Она и приехала за этим. Кто ей платил только, мне интересно? Ленна? Имень Сервен?

— А может и ленна, с нее станется, — заметила пекарша. — Ей имень всех служанок поменял, вот она и назло, только чтобы по ее было.

— Ой ли? Имень Сервен небогатый вовсе.

— Молодой, красавчик. С таким и в хижине рай.

— Ага. А поживи в таком раю да поломайся на работе — начнешь ценить, от чего отказалась, — сказала немолодая служанка.

— Она все ж именьской женой будет — зачем ей ломаться? — хмыкнула другая, мне незнакомая.

— А вообще непонятно, что будет. Сбежать от такого жениха — ей это с рук не сойдет, уж попомните мое слово. Младший князь, красивый, не старый еще! Другая бы радовалась.

Я перестала прислушиваться, не спеша прихлебывала ягодник. Слышали уже, младший князь, как можно отказаться от младшего князя?

Хлопнула дверь, зашла Крыса, тоже бледная, словно иссохшая — и когда успела за утро так с лица спасть? Оглядела нас, уперев руки в бока.

— Ох, Ола, что у тебя тут творится?

Начальница только рукой махнула:

— Не волнуйся, Нона. Когда мы тебя подводили?

Та лишь вздохнула.

— Будь готова накормить еще стражников, человек двадцать, чем попроще, каши наварите, да мяса добавьте побольше. И цыплят жареных десяток с орехами, молодому именю поужинать.

Я мимолетно обеспокоилась, не треснет ли ро… личико у молодого именя от такого ужина? Хотя понятно, конечно, не один ведь барчук прибудет.

— Сделаем, сделаем, — кивала Ола, — иди, отведай, удачно как получилось, — и налила ей стакан доверху.

Экономка поколебалась секунду, но подошла, взяла стакан, выпила залпом. И уставилась на меня.

— И эта дура еще тут, на мою голову. Чего ее на ферме-то не оставили? Да ты погляди на нее, Ола! Погляди! Как по заказу вылепленная, уродка северная, самая та рожа, чтобы нам тут кровушки попить!

Я только глаза вытаращила — что такое?!

— Думаешь, мимо такой лир Ван спокойно пройдет, слюни не расплескает?

Ох ты ж, как Крыса выражается, и, что вовсе удивительно — при подчиненных!

Тетушка Ола по-деловому меня оглядела и согласилась:

— Нет, Нона, не пройдет. Но не волнуйся, я ее тут закрою, не высунется.

— Ну, гляди, Ола, на тебя полагаюсь, — экономка налила себе еще стаканчик, — По мне, так раздери ее демоны, что за беда, одним бастардом больше! Так имень разгневается — это одно. А другое — Дин наш на нее глаз положил, уж не знаю, на что она ему сдалась. А передерутся Дин с лиром Ваном — имень нам этого долго не спустит, до весны злиться будет!

Я только вжалась в свой угол. Все интереснее и интереснее…

— Да теперь ему бы с дочкой расхлебать, а что до Дина с Ваном — не поубивают друг друга, и ладно, впервой им, что ли? — усмехнулась начальница, махнув рукой. — Не волнуйся, Нона, говорю же, пригляжу.

— И работу ей дай, чтоб не прохлаждалась! — Крыса взглянула на меня грозно, — вон тут пол помыть пора.